В последнюю секунду Амотц с силой подкинула Дэниела, толкая его на другую сторону. Край расплавившегося пола больно ударил ее в диафрагму. Остатки кислоты, оставшейся на металле, прожигали живот, но она ухватилась пальцами за решетку в полу и, подтянувшись, выбралась на ровную поверхность.

Сознание заполнилось туманом, тело – болью. Кожа горела, и все, чего она хотела – остаться здесь. Отдышаться. Все закончилось. Шоковое состояние пыталось овладеть ею, а все тело кричало от боли. Она закрыла глаза. Потом почувствовала руки на своих плечах и шее. Маленькие и большие руки.

Крики: «Быстрее, быстрее, они здесь!»

Это были Рибар и пилот корабля.

– Давайте, поднимайтесь! – требовал Рибар с сыном на руках. – Они приближаются!

Амотц казалось, что все, на что она сейчас способна, это ползти. Теперь, когда ребенок в безопасности, все, через что она прошла, того стоило. Они могли оставить ее здесь, и она бы…

Рибар хлестал ее по лицу, по свежим шрамам от кислотных ожогов.

– Генерал! Моя работа заключается в том, чтобы вы были живы, и я не отступлю!

Еще толчок.

«Ты сможешь. Ты же генерал Колониальных морских пехотинцев США. Ты сможешь поднять свою задницу и остаться в живых».

Она протянула руку пилоту, с трудом поднимаясь на ноги, которые отказывались слушаться. Кислота прожгла суставы с тыльной стороны коленей.

Рибар подставил плечо, помогая ее тащить.

А топот ног лицехватов все приближался, становился все громче, казалось, заглушая вой сирен.

Дверь отсека открылась как раз в тот момент, когда первый Чужой попытался перепрыгнуть через дыру. И вот он уже на другой стороне. За ним последовали другие лицехваты – пять, десять, двадцать.

Амотц дергала ногами, пытаясь помочь и идти быстрее.

Дэниел заскочил первым, потом Рибар и, наконец, пилот. Морпех начал закрывать двери, когда ноги генерала все еще были снаружи. Если она не успеет их убрать, то дверь заклинит, и лицехваты смогут пробраться внутрь.

У Амотц вертелся на языке приказ оставить ее здесь.

«Бегите, бегите! Я все равно уже труп, но вы не должны умирать! Рибар уже сделал все, что мог. Его миссия завершена».

Лицехват схватил ее за ботинок. Ревущая толпа добралась до нее. Она услышала сухой треск служебного пистолета Рибара, а затем увидела дырку в своей ноге. Уже не важно – одним куском плоти больше, одним меньше.

Ее тело устало бороться. Устало быть в сознании.

Она отключилась.

Когда она пришла в себя, недостроенная космическая станция уже виднелась из заднего окна. В ушах стояла звенящая тишина, тело было легким. Амотц лежала на хирургическом столе, перебинтованная с головы до ног. Тело словно онемело. Какими бы обезболивающими ее не накачали, их действие было чертовски эффективно.

Рядом сидел Рибар с Дэниелом на коленях. Обе руки мальчика были перебинтованы в местах, где кислота прожгла кожу, когда они прыгнули.

– Мы не думали, что вы справитесь! – признался морпех.

– И я.

– Многовато для простого обхода, а? Я полагаю, мы больше не инвестируем в новые строительные технологии Корпорации?

Она усмехнулась:

– Да. И знаешь, что еще? Я больше никогда не соглашусь на дежурный обход.