– Держись, малыш! – Амотц закашлялась, пытаясь говорить так убедительно, как только возможно. Ее дыхание было резким и поверхностным, в ушах нарастал шум – то ли пульс крови, то ли побочный эффект гипервентиляции. Позвоночник ныл от боли, колени дрожали, но она знала, что сможет это сделать. Один шаг, потом другой, – и каждый приближал Дэниела к спасению.

Наконец, генерал подбежала к последнему повороту, за которым был зал лаборатории и стыковочный отсек.

– Почти добрались, – ее энтузиазм иссяк, и она резко затормозила.

В дальнем углу коридора из потолка, словно титановые джунгли, торчали провода и трубы обшивки. Они раскачивались вперед и назад под движениями десятков лицехватов, скачущих по неровным обрубкам. Из нескольких труб тек конденсат, образовав внизу бассейн, который мгновенно покрывался туманом из-за перепада температур. Большинство тварей были стерилизованы, но несколько способных к размножению ловко скользили вверх и вниз по лианам, перешагивая через своих собратьев и используя их как опору для передвижения.

Они были словно живая стена, во всю ширину коридора.

«Они знают! Каким-то образом паразиты понимают, что это наш путь к свободе».

– Дэниел, помни, что я тебе сказала. Не смотреть!

Амотц попыталась вспомнить тот момент, когда они только прибыли на базу. Она тогда мельком взглянула на план станции. Были ли там другие пути, ведущие к отсеку? Были ли?

«Возможно. Кажется, да, был один. Придется сделать большой крюк, но…»

Был ли у нее другой выход?

Она повернулась на каблуках, и ее ботинки заскрипели по решетке. Амотц снова выглянула за угол… и ахнула.

– Что происходит? – спросил Дэниел.

Коридор кишел лицехватами. Триста шестьдесят градусов извивающихся бледных тварей надвигались на нее стеной. Гигантская глотка, готовая сожрать.

Их так много.

Слишком много.

– Малыш, доверься мне. Пожалуйста.

Он кивнул, выглянув из-за ее спины.

Амотц снова повернулась, готовая прорываться сквозь джунгли с лицехватами.

Занавес из тварей зашевелился, охваченный всеобщей дрожью возбуждения. Один из оплодотворителей стал раскачиваться взад-вперед, уцепившись за гибкую трубу, пока она не выбросила лицехвата вперед, подобно камню из рогатки.

Генерал выстрелила одновременно с криком, вырвавшимся сквозь ее стиснутые зубы, и гаденыш взлетел в воздух. Продолжая вести огонь и не замедляя бега, Амотц пробивала в занавесе из тварей брешь за брешью.

Когда обойма опустела, с потолка обрушилась смесь кислоты и обломков кабелей, проедая пол и создавая опасную трещину. Из тел поверженных тварей, которые все еще цеплялись к потолку, сочилась кровь, разъедая пол еще сильнее. Дыра увеличилась с двух с половиной до трех метров.

«Будет больно…»

Бросив винтовку, Амотц сдернула Дэниела со спины, обвила его руки вокруг своей шеи так, чтобы она смогла прижать ребенка к груди, и снова побежала. Еще несколько шагов, и она либо перепрыгнет, либо умрет.

«Три… два… один».

Ее ботинок заскользил по влажному полу, снизив скорость и ослабив инерцию, с которой она должна была перепрыгнуть зияющую дыру. Спину в районе позвоночника обдало кислотой, прожигающей плоть так же, как лихорадочная паника прожигала генерала изнутри.