И в «Новом мире», и в «Нашем современнике» достигнуто было виртуозное умение в «работе с автором». Хитростью, ловкостью, изворотливостью главных редакторов и их помощников можно было бы восхищаться, если б самому не подвергаться «редактуре». Не диво ли, затиснутые в угол, давимые, ловимые, ругаемые в высоких идейных кабинетах направителей морали, истязаемые журналы эти в лучшие свои времена умудрялись печатать не просто хорошую литературу, но и вещи выдающиеся.

В «Нашем современнике» особенно урожайным на литературу достойного уровня был 1976 год. Начался он с повести Гавриила Троепольского «Белый Бим — черное ухо», затем напечатан был выдающийся роман Сергея Залыгина «Комиссия», после него ставшая сразу же знаменитой на весь читающий мир повесть Валентина Распутина «Прощание с Матерой», и завершал год писатель из репрессированных, никем тогда не привечаемых, Ермолинский повестью… о рашидовщине. Это в те-то еще годы!

В 4–6 номерах «Нашего современника» в этом же году напечаталось и мое повествование в рассказах «Царь-рыба». Усыпив бдительность яростной цензуры сентиментальной повестью о бедной собачке — Белом Биме с черным ухом, редакция журнала ловко обошла иль объехала на кривой кобыле цензуру с началом моей повести. Обдерганная, подчищенная повесть началась в четвертом номере — две главы из начала повести были вынуты (это «Дамка» и «Норильцы»). «Дамку» тут же с ходу, почти не кастрируя, взял в «Литературную Россию» и напечатал тихий, но упрямый нравом Михаил Колосов, бывший тогда там главным редактором, а про главу «Норильцы» мне «на ушко» сказали, что будет она напечатана лет через двести — так долго собирались жить наша любимая партия с не менее её любимой буро-красной цензурой.

Второй, стало быть пятый, номер «Нашего современника» с продолжением «Царь-рыбы» был цензурою решительно остановлен, главному редактору Викулову и его помощникам было принципиально сказано, чтоб «и не совались» с этакой дерзкой, чуть ли не антисоветской продукцией, не беспокоили бы и без того запятую, по глаза работой загруженную охранительную контору.

Сейчас уже мало кто знает и помнит, какую коварную каверзу устроили в свое время родной литературе мудрая партия и не менее мудрое правительство.

Когда-то цензура, вежливо именуемая «Комитетом по охране государственных тайн» и изымавшая из текста всё подозрительное, вплоть до народных частушек и цитат из самого! Ленина, читала одобренные журналами и издательствами рукописи. И вот вынесено было решение: не рукописи читать, а сверстанные журналы и книги. Мы-то, писатели, помню, обрадовались, как дети: теперь уж дело пойдет скорее да и к печатному тексту придираться меньше будут, ведь редакция и главный редактор тоже цензор, да еще какой! Были такие главные, что целой бригаде цензоров очки вставят и по бдительности ее переплюнут.

Всё это хитромудрое начинание больно ударило и по без того уж битым и замороченным авторам и издателям. Что вот делать редакции «Нашего современника» — верстку пятого номера надо подписывать в печать, шестой номер поджимает, типография неустойку платить затребует, а то и вовсе расторгнет договор и вышвырнет журнал, «не умеющий работать с автором», на улицу, тем более что журнал в ту пору «квартировал» в типографии газеты «Красная звезда» и совсем ей был ненужной обузой.