(*) Lieutenant commander соответствует армейскому майору или современному капитану третьего ранга. John Baptiste Bernadou — кроме прочего — мастер технологического шпионажа — именно ему приписывается кража рецепта пироколодия — бездымного пороха Менделеева.

Справка: Ник — Никола́й Константи́нович Судзило́вский (псевдоним Николас Руссель); — учёный-этнограф, географ, химик и биолог; революционер-народник, один из первых участников «хождения в народ». Активист революционного движения в России. В эмиграции — сенатор Территории Гавайи (c 1900), президент сената Территории Гавайи (c 1901 по 1902 год).

01.04.1902. Ставка Верховного Главнокомандующего

— Вот, Государь, — ротмистр Шершов протянул императору лист бумаги. — Здесь телеграммы, направленные в британское посольство в России из Форин Офиса и действия, предпринятые послом Скоттом на следующий день.

— Расскажите своими словами, Александр Александрович, — потер воспаленные от недосыпа глаза самодержец, — а я послушаю и похожу, разомну ноги…

— Пятнадцатого марта, почти сразу же после взрыва «Александры» на рейде Константинополя, посольство получает телеграмму о том, что, среди прочего, лимит средств на закупку дров составляет тридцать один фунт, и почти сразу же мистер Скотт испрашивает аудиенцию на шестнадцать ноль-ноль следующего дня, на коей заявляет о крайней озабоченности Британской Империи относительно даже не возможной, а вероятной! — причастности российских подданных к этому злодеянию. Пятнадцать плюс шестнадцать — как раз тридцать один.

— А когда посол получил телеграмму с описанием инцидента? С подробностями?

— Спустя три часа. Телеграмма была шифрованной, дешифровка заняла у нас восемь суток и… Государь, в ноте посла было несколько деталей, не вошедших в ту телеграмму.

— Ну, это неудивительно. Такие инциденты готовятся долго, тщательно и более подробное описание вполне могло быть доставлено дипломатической почтой. Вернее всего, и сама телеграмма писалась в расчете на то, что когда-нибудь мы ее расшифруем, и тогда она объяснит, откуда послу стало известно об этом инциденте. Хотя для доказательства сговора этого, конечно, недостаточно.

— Далее… Двадцать восьмого марта посольство получает телеграмму, что лимит расходов на уголь — уже не на дрова, а на уголь! — составляет пятьдесят фунтов…

— …И мистер Скотт испрашивает аудиенцию на завтра, на двадцать два часа субботы, причем в японском и турецком посольствах тоже замечены некие признаки возбуждения. Двадцать два плюс двадцать восемь… Во Владивостоке в это время пять утра…

— …А в Персидском заливе — двадцать два тридцать. И вся ночь для минных атак впереди. И третья телеграмма — «Лимит на закупку угля признан ошибочным, ожидайте следующего циркуляра». После чего господин посол, извинившись, отменяет аудиенцию, ссылаясь на благополучное разрешение некоего недоразумения.

— Хм. Да, тут они ошиблись. Вы ведь именно поэтому обратили внимание на дрова и уголь?

— Именно так, Ваше Императорское Величество. Это, действительно — ошибка. Все когда-нибудь ошибаются.