Стоило этой мысли оформиться, как клубящаяся вокруг темнота подалась вперед и, извернувшись, буквально выплюнула непонятное существо мне под ноги. Издав жалобный писк, оно плюхнулось на то, что я именовал для себя полом. Все скрючилось. Скукожилось. Попыталось свернуться в клубок. Но тут его пришлепнуло сверху невидимым кулаком, отчего странная тварь с обиженным всхлипом распласталась передо мной во всю немаленькую длину.

Обойдя ее по кругу, я наклонился и, приподняв край «водоросли», тихо присвистнул, обнаружив под ней сплошной ковер из треугольных зубов. Ничего себе «покрывалко» плавает по океану. Такое как ухнет сверху, как грохнется на голову, так и все – считай, пиши пропало.

Впрочем, убивать необычное создание я не захотел: мой интерес был сугубо академическим. Поэтому, отпустив скользкий край, я отступил в сторону. А тварь, почувствовав, что свободна, проворно отползла назад и, извернувшись всем телом, шмыгнула обратно в темноту.

Я обернулся и, наткнувшись взглядом на терпеливо ожидающую в стороне девушку, сделал успокаивающий жест. Она кивнула, а потом запрокинула голову и выразительно посмотрела наверх.

– Туда так туда, – не стал спорить я и не удивился, когда прямо у меня перед носом из темноты стали одна за другой проступать широкие ступени.

Девушка, тут же вспорхнув на невесть откуда взявшуюся лестницу, одобрительно кивнула, но я уже понял, что в этом месте все будет так, как я того пожелаю. Оно было частью меня. Так же, как и я теперь был частью этого места. Я его видел, чувствовал, понимал. А оно, в свою очередь, охотно откликалось на мои желания.

Подниматься по лестнице в полной темноте было бы скучно, если бы не то, что ступени возникали прямо передо мной и исчезали, стоило лишь убрать с них ногу.

Мне показалось это забавным, поэтому я даже поэкспериментировал и пару раз спрыгивал с лестницы, со смешком убеждаясь, что упасть мне не грозит. Что бы я ни делал и как бы ни хулиганил, под ногами всегда находилась твердая опора. При этом я по-прежнему двигался наверх. Причем довольно быстро. Но создавалось впечатление, что лестница, по которой мы шли, была повсюду. Поэтому, куда бы я ни ступил, это все равно было бы движение к поверхности. Ровно до тех пор, пока мне не пришло бы в голову вернуться на дно.

На дно я, правда, не захотел – мне было любопытно узнать что-то новое. Наверное, именно поэтому, когда где-то в стороне мелькнула крохотная искорка, я снова не утерпел и сошел с пути.

Топать в такую даль, правда, не хотелось. Однако и оставить без внимания слабый огонек я не мог. Поэтому немного подумал, сформулировал желание. И спустя всего миг, за время которого темнота снова умудрилась вывернуться наизнанку и расступиться, пропуская меня туда, куда я пожелал, передо мной открылась необычная картина.

Это было похоже на комнату – не слишком большую, шагов двадцать в длину и почти столько же в ширину, – со всех сторон окруженную той самой чернильной темнотой, которую я воспринимал как далекий и безбрежный океан. Правда, здесь он больше походил на слежавшийся уголь. Плотный и неподатливый. Из этого же материала оказались выстроены пол и потолок. И из него же, по-видимому, произрастал большой, подозрительно гладкий валун, на вершине которого я с удивлением распознал неподвижно сидящего человека.