Значит, меня сюда принесли сонной. Я заглянула под одеяло. Джинсы и куртку с меня сняли, футболку оставили. Ладно.

Хорошо бы еще поваляться, но надо пойти узнать, как там Василий. На стуле стояла наша дорожная сумка. Натянув спортивные брюки, я взяла зубную щетку и пошла умываться. Вниз спустилась минут через десять.

– С добрым утром! – приветствовал меня Владимир Кириллович.

Он сидел за столом, пил кофе и читал местную прессу.

– С добрым утром. Как себя чувствует Василий Никанорович?

– Уже лучше. Вчера я его осмотрел.

– Вы врач? – удивилась я.

– Не совсем. Но в молодости я окончил медицинский институт в столице и до прихода в соответствующие органы собирался стать врачом.

– Вот как? Значит, вы?.. – Я не решилась произнести, кто. Не сообразила, какую формулировку выбрать.

– Был. Сейчас я молодой пенсионер. И работаю в бизнес-структуре.

– Занятно. Оказывается, теперь мы находимся под защитой истинных профессионалов.

– Вот, вот, – улыбаясь, подтвердил бывший сотрудник большого дома, впрочем, бывшими они, насколько я понимаю, никогда не становятся.

– Так как же там Василий?

– Серьезных повреждений нет, во всяком случае, на первый взгляд. Хотя досталось ему прилично. Мы обработали раны и дали ему снотворное. Сейчас он спит.

– А где остальные? – спросила я, наливая себе кофе.

– Сергей спит. А Игорь Дмитриевич караулит наших подопечных.

– Это кто? – не врубилась я спросонья.

– Обитатели загородного коттеджа, конечно, – удивился он в свою очередь.

– Ах да! Точно.

Я вынула себе из холодильника йогурт и приступила к завтраку.

– А как вы нас нашли вчера?

– Вы не пришли на ужин. Мы сразу поняли, что-то случилось. Я остался в холле, Сергей поднялся наверх, а Игорь вышел на улицу. К сожалению, предотвратить похищение мы не успели. Игорь увидел только финал, когда Василия Никаноровича уже тащили к машине. Он сразу позвонил мне, но когда мы добежали до машины, вы на своем мотоцикле, пардон, на заимствованном, уже исчезли из виду. В общем, чтобы догнать вас, понадобилось какое-то время.

Из комнаты больного раздался слабый зов.

Мы отложили завтрак и отправились проведать покалеченного олигарха.

Василий Никанорович выглядел ярко. В смысле богатства цветовой палитры, представленной на его теле.

Желто-коричневые следы йода мазками лежали на синих, лиловых, салатно-зеленых, желтых и почти черных пятнах. На художественно оформленном теле только голубые семейные трусы и светло-серые заплывшие глазки сообщали, что перед нами лежит обычный человек, а не гуманоид с далекой планеты. Потерявшими форму губами Василий произнес:

– Фифет.

– Привет, – откликнулась я. – Ты как?

– Фигофо.

– Есть хочешь?

– Не фнафю. А фо?

– Давай каши сварю жиденькой. С какао, а?

– Манной? – оживился Вася.

– У нас манка есть? – обернулась я к Собинову.

– Не уверен. Но здесь за углом мини-маркет, если что, через пять минут будет.

– Хофафо, – согласился больной.

– О’кей. Пошла готовить.

– А после завтрака будем собираться в клинику, – сообщил Владимир Кириллович.

– Не фафю.

– Надо, голубчик. Мы часика на два, только УЗИ сделаем, доктор посмотрит, и все, – стал сюсюкать командир боевой группы.