— Вы что-то тут забыли, граф Гринвич? Не припомню, чтобы я хотел Вас видеть, — произнёс герцог.

— Мне необходимо с вами обсудить один очень важный вопрос, — Дан старался держать себя в руках, ведь на кону гораздо больше, чем эта попытка Белтонича выпроводить гостя за двери.

— Вы уверены, что действительно хотите это сделать? — тут же отозвался Алекс, с которым трудно было соревноваться в упрямстве.

— Да, уверен. У меня есть что вам сказать, — подтвердил Гринвич.

— Тогда прошу Вас, граф, следовать за мной, — невозмутимый герцог повернулся, направляясь в сторону своего рабочего кабинета (если Дан ничего не перепутал). Белтонич шел так, словно он был один, не поворачиваясь, чтобы убедиться, что гость идёт следом.

— Так чем я обязан вашему визиту? — равнодушный и вместе с тем холодный тон не был неприятным для Даниэля. Он всё еще помнил ту науку дипломатии, к которой его готовили с детского возраста и пытался относиться к этому без эмоций.

— Я прошу Вас разрешить встретиться с Ярославой, официально, конечно, — подправил свою фразу Дан, осознав, что от волнения начал не совсем верно.

— Это всё? — поинтересовался герцог, а в его голосе прорезалась нота сарказма. — Долго думали?

— Герцог. Я прекрасно понимаю, что у вас есть причины меня ненавидеть. И вы это неоднократно доказывали. Поверьте, урок я усвоил на отлично. Но уверяю Вас, это очень важно для меня. И если бы не определенные обстоятельства, то я еще долго бы не посмел прийти.

Алекс внимательно рассматривал гостя, словно пытался его прощупать не только внешне по мимике лица, но и внутри.

— Я Вас слушаю, — в конце концов произнёс Белтонич и присел, закинув нога на ногу. Одновременно пригласив присесть и гостя. — Чем вызвано такое рвение увидеть мою дочь?

— Герцог, вы определенно вправе осуждать меня. И я принимаю заранее все ваши доводы. Но не пора ли забыть все разногласия?

— Предательство моей дочери и оставление её в опасности Вы считаете разногласиями?

Между говорившими повисла тяжелая пауза. Тем более Дан понимал-в этом доме он нежеланный гость и сейчас могло произойти всё, что угодно. Но Гринвич держал себя в руках, понимая, что именно сейчас поставлено на карту и второго шанса спокойно всё выяснить может не быть.

— Цель моего визита- получить Ваше разрешение на беседу с княгиней Видар, — выговорил, наконец, Гринвич, заметив, как удивленно изогнулись брови герцога. А затем лицо дипломата приняло прежнее невозмутимое выражение. — Я знаю, что малышка Ксения это моя дочь. И Вы не представляете, насколько это важно для меня. Именно поэтому поводу я намерен встретиться и поговорить с её Сиятельством.

— Ваша дочь находится у вас дома и, если не ошибаюсь, она еще совсем маленькая. Старшую дочь Ярославы действительно зовут Ксения, но поверьте, граф, к Гринвичам она не имела, и не будет иметь ровным счетом никакого отношения.

— На самом деле, это решать не мне и не Вам, герцог. И даже не Ярославе. Всё зависит от решения самой Ксении. Но я очень ценю душевный покой девочки и именно поэтому мне очень нужно поговорить с Ярославой. Прошу Вас, герцог, посодействовать мне в этом! — Дан попытался повысить тон, но вместе с тем держать себя в рамках разумного.