Но количество, всякого рода товаров может быть умешено, и капитал может быть переведен из отрасли менее выгодной в другую более выгодную, хотя и с не одинаковою степенью скорости. Смотря потому, насколько удобно предложение какого-нибудь товара подвергается уменьшению без затруднения производства, цена его увеличится более или менее быстро, когда производство станет более затруднительным вследствие налога или другой какой-нибудь причины. Так как хлеб есть необходимо нужный для всех предмет, то налог едва ли будет иметь значительное действие на спрос на хлеб и, след., снабжение хлебом, вероятно, не могло бы быть излишним в продолжение долгого времени даже в таком случае, когда производителям весьма трудно извлечь из земли свои капиталы. И так, цена хлеба быстро возвысится вследствие налога, и фермер получит возможность переложить его на потребителя.

Если бы рудники, доставляющие нам золото, находились в Англии, и если бы золото было обложено налогом, то нежность его не могла бы возвыситься относительно других вещей, пока не уменьшилось бы его количество. Особенно таково было бы положение дела в том случае, когда золото употребляется в качестве денег исключительно. Справедливо, что наивнее производительные рудники, которые не платят ренты, не могли бы оставаться долее в обработке, потому что они не доставляли бы обыкновенной прибыли, пока не возвысилась бы на сумму равную налогу относительная ценность золота. Количество золота, а след., и количество денег уменьшалось бы постепенно: в первый год оно уменьшилось бы лишь незначительно, во второй несколько более и, наконец, ценность золота возвысилась бы пропорционально налогу. Но в промежуточную эпоху налог платили бы землевладельцы или фермеры, и он отягощал бы собою тех, кто пользуется деньгами. Если бы с каждой тысячи квартеров хлеба, производимого в стране в настоящее время, и с каждой тысячи квартеров хлеба будущего производства, правительство потребовало бы налог в 100 кв., то остальные 900 кв. обменивались бы на то же самое количество товаров, которое прежде добывалось за 1,000 кварт. Но если бы так поступили с золотом и если бы с каждой 1,000 ф. звонкой нонеты, находящейся в стране или такой, которая была бы ввезена впоследствии, правительство потребовало бы налог в 100 ф., то на остальные 900 ф. можно было бы купить других предметов лишь немногим более того, что покупалось за ту же сумму до установления налога. Налог упал бы на того, чье богатство состояло бы из денег, и продолжал бы отягощать его собою до тех пор, пока количество денег не уменьшилось бы в пропорции увеличения издержек, причиненных налогом.

Это произошло бы, быть может, гораздо скорее с металлом, служащим деньгами, чем с какими-нибудь другими товарами, потому что спрос на деньги не есть спрос на определенное их количество, подобно спросу на одежду или на пищу. Спрос на деньги регулируется всецело их ценностью, а ценность их – количеством их. Если бы ценность золота увеличилась вдвое, то половина его количества исполняла бы прежние функции в обращении, а если бы ценность его уменьшилась вдвое, то его потребовалось бы вдвое более. Если бы рыночная ценность хлеба увеличилась на одну десятую вследствие налога или трудности производства, то сомнительно, чтобы от этого произошло какое-нибудь изменение в потребляемом количестве, так как, нуждаясь в определенном количестве хлеба, все продолжали бы потреблять его столько же, сколько прежде, лишь бы хватало средств на покупку: но что касается звонкой монеты, то спрос на нее вполне соответствует ее ценности. Никто не мог бы потребить вдвое более хлеба, чем необходимо для поддержания существования, но каждый может быть принужден употреблять вдвое, втрое и даже еще более денег при покупке и продаже прежнего количества товаров.