Капиталист, ищущий прибыльного помещения для своего капитала, естественно, должен взвесить все преимущества одного рода промышленности перед другим. Он может, след., пожелать отказаться от части прибыли на свои деньги, в виду большей безопасности, чистоты, спокойствия или какой-нибудь другой действительной или воображаемой выгоды, какими пользуется одно употребление в сравнении с другим.

Если бы, в соответствии с такими обстоятельствами, прибыль с капитала установилась так, что в одной отрасли промышленности составляла бы 20, в другой 25, в третьей 30 %, то прибыль, вероятно, постоянно продолжала бы сохранять эту относительную разность, с тем только различием, что если бы, под влиянием какой-нибудь причины, прибыль одной из этих отраслей возвысилась на 10 %, то или возвышение это было бы только временным, и прибыль быстро возвратилась бы к своему обычному состоянию, или прибыль в других отраслях возвысилась бы в той же пропорции.

Настоящее время кажется одним из исключений, по отношению к справедливости этого замечания. Окончание войны произвело такой беспорядок в распределении занятий, существовавшем до сих пор в Европе, что ни один капиталист не нашел еще себе места в новом распределении, которое сделалось необходимым.

Предположим, что все товары продаются по естественной цене, и что, след., уровень прибыли с капитала остается один и тот же во всех затратах, или различается лишь на столько, чтобы, по мнению заинтересованных лиц, вознаграждать за некоторую действительную иди воображаемую выгоду, которую они оставляют за собою или покидают. Предположим далее, что перемена моды увеличивает спрос на шелковые материи и уменьшает спрос на шерстяные; естественная цена их – количество труда, необходимое на их производство, оставалась бы без изменения, но рыночная цена шелковых материй возвысилась бы, а шерстяных упала бы; след., прибыль фабриканта шелковых материй оказалась бы выше, а фабриканта шерстяных ниже общего и обыкновенного уровня прибыли. И не только прибыль, но и заеденная плата рабочих потерпела бы изменение в этих отраслях. Но это возрастание спроса на шелковые ткани, вероятно, было бы вскоре удовлетворено посредством перевода капитала и труда из шерстяной в шелковую промышленность, и тогда рыночная цена шелковых в шерстяных материй снова приблизилась бы к естественной ценности, и, след., фабриканты этих товаров стали бы получать обыкновенную прибыль.

Итак, стремление каждого капиталиста переводить капитал из одного употребления в другое более выгодное, препятствует рыночной ценности товаров оставаться долго значительно выше и значительно ниже естественной цены. Именно это соперничество так приноравливает меновую ценность товаров, что, по уплате вознаграждения за труд, необходимый на их производство, и за вычетом всех других расходов, потребных для того, чтобы сохранить затраченный капитал в его первоначальной годности к производству, остаток ценности или излишек находятся в каждом промысле в соответствии с ценностью затраченного капитала.

В VII-й главе «Богатства народов» все, что имеет отношение к этому вопросу, рассматривается с большим талантом!». Что касается до нас, то, признавая вполне временное действие, которое может быть произведено на цены товаров в отдельных приложениях, точно также, как на задельную плату и на прибыль с капитала, – случайными причинами, которые оставляют без изменения общую цену товаров, признавая, повторяю, эти явления, одинаково действующие на всех ступенях общественной жизни, – мы можем вполне пренебречь ими при рассмотрении законов, определяющих естественные цены, естественную задельную плату и естественную прибыль – явления, совершенно независящие от этих случайных причин. Итак, говоря о меновой ценности товаров, или покупной силе, которою обладает тот или другой товар, мы всегда разумеем ту способность, которою товар обладал бы, если бы этому не мешали временные и случайные причины, и которая представляет естественную цену его.