Делать нечего, придётся проверять.

С опаской подхожу поближе и носком сапога подцепляю край щита. Только теперь, стоя вплотную, я замечаю аккуратные отверстия в матовой поверхности. Неизвестный материал сумел остановить вольфрамовые болванки, но тончайшие иглы из графена нашли-таки лазейку.

Отпинываю в сторону щит и моему взору предстаёт креститель. Он безвольно лежит на спине, на первый взгляд, целый и невредимый. Но стоит получше приглядеться к огнеупорному костюму и на серебристой ткани можно различить мелкие разрывы. Визор на импровизированном шлеме тоже покрыт трещинами. Видать, одна из игл пробила щит и угодила прямиком в стеклянную пластину, сквозь которую креститель и смотрел на мир.

Сомнений быть не может, папский рыцарь мёртв. И вместе с этим осознанием приходит понимание — за мной больше не гонятся. То ли преследователей попросту не осталось, то ли выжившие крестители решили больше не лезть на рожон, но факт остаётся фактом — сейчас поблизости никто не “шумит”. Никаких тебе криков на итальянском или тем паче бездумной пальбы. Окружающий лес словно бы уснул и лишь потрескивающая в огне древесина чуть выбивается из этой идиллии.

С облегчением выдыхаю и тут же принимаюсь стягивать с мёртвого крестителя ранцевый огнемёт. Эта штука мне ещё пригодится, как и валяющийся неподалёку щит. Я бы и огнеупорный костюм с собой прихватил, да только время поджимает. Запах гари всё усиливается. Как бы мне при таком раскладе в огненную западню не угодить.

Поборов собственную жадность, я бросаюсь в бега. Ранцевый огнемёт больно отбивает плечо, а громоздкий щит и вовсе волочится по земле, но у меня даже мысли не возникает бросить их на растерзание лесному пожару. Слишком много сил и нервов я потратил, пока добывал эти трофеи, чтобы вот так запросто с ними расстаться.

Не знаю, сколько я так бежал. Может, несколько минут, а может, и полный час. Деревья и кусты слились для меня в какую-то однообразную мешанину, стирая само понятие времени. Остановился я лишь тогда, когда дышать стало совсем невмоготу, а едкий пот, казалось, выжег мне оба глаза.

Расцепив онемевшие пальцы, роняю сначала щит, а после сбрасываю на землю ещё и тяжеленный огнемёт.

Нестерпимо хочется рухнуть рядом с оружием крестоносца, но я себя сдерживаю и просто приваливаюсь спиной к ближайшему дереву. Рано расслабляться. Я почти выбрался из горящего леса, но впереди меня ждёт ещё не одно испытание. Сначала придётся пересечь пустынное плато, на котором я буду как на ладони. А затем ещё и спуститься по горной тропе, с тяжеленной поклажей…

Вот ведь дурень! А чего я щит-то с собой попёр? Ладно огнемёт, у него устройство сложное. Прежде чем с ним сродниться, придётся его на части разобрать. Но от щита-то мне только материал и нужен.

Перековав часть протеза в нанометровый зазубренный клинок, “отпиливаю” уголок щита и тут же осматриваю срез обрубка.

Странно. Структура материала какая-то неоднородная. На сталь совсем не походит. Слои на срезе волнами идут и будто бы переплетаются друг с дружкой. По-хорошему материал с таким устройством не должен отличаться повышенной прочностью.