Наконец, она взяла ручку Гая и, сосредоточенно дрожа, стала что-то писать. Как только она закончила, Гай смел со стола клочок и засунул его в карман.

– Идем, – шепнул он Вилли.

– Что там написано? – спросила Вилли шепотом, пока они шли обратно вдоль бараков.

Гай не ответил и лишь ускорил шаг. В тишине аллеи Вилли вдруг ясно почувствовала, что за ними наблюдают, из окон, из дверей, отовсюду. Она потянула Гая за руку:

– Гай…

– Там адрес… это возле рынка.

– Адрес Лэситера?

– Тише. Молчи и не останавливайся, за нами следят.

– Что?

Она не успела обернуться, как он схватил ее за руку.

– Не оборачивайся, сделай вид, что не замечаешь его.

Она усилием воли заставила себя глядеть вперед, но тело ее все напряглось от ощущения слежки.

«И как это ему удается сохранять спокойствие?» – подумала она, глядя на Гая. Тот, помимо всего прочего, еще и насвистывал что-то невразумительное и бьющее ей по нервам. Когда аллея кончилась, перед ними развернулся клубок из улиц. К удивлению Вилли, Гай остановился и как ни в чем не бывало заговорил с мальчишкой, продающим на углу сигареты. Казалось, их болтовне не будет конца.

– Что ты делаешь? – процедила Вилли. – Идем же отсюда!

– Спокойно.

Гай купил пачку «Винстона», заплатив за нее два доллара. Мальчик просиял и по-детски взмахнул рукой в знак благодарности.

Гай взял Вилли за руку:

– Приготовься.

– К чему?

Не успела она произнести вопрос, как Гай пронес ее за угол и потащил вверх по улице. Они резко свернули сначала налево, потом направо, пронеслись мимо жестяных лачуг и вскочили в открытую дверь. Внутри ничего не было видно. Целую вечность они простояли, прижавшись друг к другу и прислушиваясь к шагам на улице. Они услышали детский хохот, потом надрывающийся гудок машины. Но в их переулке было тихо.

– Похоже, парень справился с заданием, – прошептал Гай.

– Это ты о том табачном мальчишке?

Гай прокрался к самой двери и высунул голову.

– Никого. Все, идем отсюда.

Они вынырнули в переулок и вдвое быстрее направились в сторону рынка. Еще не дойдя до него, они услышали шум базара, крики торговцев, верещание свиней. Несясь по задворкам, они скользили глазами по названиям улиц и наконец свернули в узенький переулок, зажатый между ветхими ночлежками. Номера домов едва читались. Остановились они лишь у блекло-зеленого строения, Гай глянул на номер и кивнул:

– Здесь.

Он постучал. Дверь приоткрылась, и сквозь щель на них уставилась женщина с необыкновенно черными глазами, в которых застыл страх. Гай заговорил с ней по-вьетнамски. Женщина замотала головой и попыталась закрыть дверь, но Гай удержал дверь рукой и снова заговорил, на этот раз упомянув имя Сэма Лэситера. В ужасе женщина развернулась и закричала что-то по-вьетнамски. Где-то внутри глухо простучали шаги, разбилось стекло.

– Лэситер! – крикнул Гай.

Оттолкнув женщину в сторону, он рванул в квартиру, и Вилли за ним. В задней комнате они увидели разбитое окно, а в него – удирающего по переулку человека. Гай пролез в окно, спрыгнул в кучу осколков на земле и ринулся за беглецом. Вилли уже собралась было прыгнуть за ним, но тут вьетнамка в отчаянии схватила ее за руку.