– Так, – протянула я. То, что я слышала, было выше моего понимания. Наверное, магия и я – две вещи несовместимые. Нет, где-то в глубине души, очень глубоко, я верю и в колдовство, и в магию, но как реалист все же пытаюсь найти всему научное объяснение. – А булавка?

– Булавка – это стрела амура, – несколько смутившись, ответила Нина.

– Прямо в сердце? – хмыкнула Алина. – Нормально, а ведь двое в нашем отеле умерли именно от сердечного приступа.

– Я к их смерти никакого отношения не имею, – попыталась заверить нас Нина. – Неужели вы всерьез думаете, что иголочка, воткнутая в парафин, может убить человека?

– Но вы ведь верите, что таким образом можно приворожить мужчину? Мне одно не понятно, зачем вам понадобились старики, из которых один женатый? – спросила Алина, не спуская глаз с Нины.

– Действительно, зачем мне старики! И у меня в мыслях не было отбивать у Раисы Антоновны мужа! – от Алининых вопросов у Нины начали сдавать нервы, и она почти перешла на крик. – Видите вон того немца под третьим от нас зонтиком? Здоровый, красивый, без вредных привычек. Он мой объект! Я за ним уже третий день наблюдаю. В баре только безалкогольные напитки пьет. В ресторане на овощи налегает. Спортом занимается: на доске ловко катается, в волейбол пляжный играет. Короче, лучшей кандидатуры для отца моего ребенка не найти.

– Нина, вы хотите за него замуж выйти? – опешила я.

– Вы знаете, а меня уже и не напрягает, что я не замужем, – стараясь выглядеть беспечной, сказала Нина. Она как будто позабыла о том, что еще недавно жаловалась на одиночество и неустроенность личной жизни. – Конечно, хотелось бы, но… Бабушка родила без мужа. Мама замуж не вышла… Вот рожу – и все мои проблемы будут сняты. Кто знает, может венец безбрачия и не проклятие вовсе, а дань за магические способности нашего рода? Но если мне повезет, и я соберусь замуж, то выйду только за соотечественника.

– А этот немец знает, чего вы от него хотите?

– Он вообще не обращает на меня внимания, – призналась Нина. – Не срабатывает магия, – вздохнула она. – А немецким языком я не владею, чтобы подойти, заговорить, познакомиться, заинтересовать собой как личностью.…

– Н-да, проблема, – сочувствующе протянула Алина. – А из соотечественников не из кого выбрать?

– Вы же сами видели! Был один, хоть и в возрасте, но внешне нечего. Увы, он погиб, случайно оступился.

– Вы о Бабенко?

– Да, кажется, его так нам представляли.

– Нина, вы профессиональная ясновидящая, во всяком случае, так себя называете. Можете объяснить, что происходит в отеле? Почему люди мрут как мухи? И почему неприятности преследуют только наших туристов? – спросила я.

– Что я могу сказать? Я еще в самолете почувствовала, что всех гложут мысли о давних грехах, мелких и больших, без разницы. Люди словно наэлектризованы. Друг к другу подойти боятся.

– Это мы заметили, – кивнула я.

– Кстати, то же касается и вас, – Нина посмотрела на меня чуть насмешливо, как будто намеревалась уличить меня во лжи.

– Меня? Грехи? – удивилась я.

– А разве с легким сердцем вы улетали на Сейшелы?