– Может, конечно, деревушка и не очень меня впечатлит, но мне бы хотелось посмотреть, как живет Майкл Адамс. Все-таки самый именитый художник Сейшел, сумевший добиться признания не только у себя на родине, но и во всем мире. Очень разносторонняя личность. Он пишет и на холстах, и на бумаге, и на шелке.
– Наверное, что-то хотели бы прикупить в качестве сувенира, – хмыкнула Алина, предполагая, что Майкл Адамс стоит в одном ряду с художниками из деревни ремесленников. Имя Майкл Адамс ей ни о чем не говорило.
«Майкл Адамс, Майкл Адамс, – мысленно повторяла я, пытаясь вспомнить, что о нем мне известно. – Определенно я слышала об этом художнике. Кто он? Авангардист?».
– Ну что вы! – отвечая Алине, удивился Коломиец. – Мне его работы не по карману. Его холсты ценятся на вес золота. Помимо того, что он пишет, он еще тесно сотрудничает с современным кинематографом.
– Ну конечно! Он иллюстрировал Стивена Кинга! – вспомнила я, сразу прониклась уважением к Коломийцу и загорелась поездкой.
– Рисовал для Стивена Кинга? Представляю, сколько он получил в качестве гонорара, – пробормотала Алина.
– Давай поедем? – предложила я Алине. – Наверняка еще не поздно записаться на экскурсию. Найдем Поля, и если места остались, запишемся.
Алина в ужасе округлила глаза, мол, ты что, мы же договорились!
– Нет, – чересчур резко мотнула она головой. – Нет, никаких экскурсий! На них вечно черт знает что происходит. Администрация просила не высовываться из отеля. Мы законопослушные граждане. Мы останемся здесь.
– Лично я не слышал, что бы кто-то говорил, что нельзя покидать пределы отеля, – отставив чашечку с кофе в сторону, сказал Илья Кузьмич. – Чушь, бред. Признайтесь, вы сами это придумали? – он пристально посмотрел на Алину.
– Я? Да я слышала, как на рецепции один администратор говорил другому: «Лучше бы они на пляже лежали, никуда не высовывались».
– Должно быть, это их личное мнение, – сказал он, поднимаясь из-за стола. – Официально они не могут посадить нас под арест. – «А надо бы», – подумала я. – Приятного вам отдыха, – простился с нами Илья Кузьмич.
– Алина, почему ты не хочешь ехать?
– Отпуская Коломийца, мы оставляем здесь Ярцева и Зою. Кстати, с девушкой мы так и не поговорили.
– Так оставайся и беседуй, а я с Аней поеду на экскурсию, – предложила я. – Опять же Коломиец будет у меня на глазах.
– Да? Возможно, ты права, и есть смысл, разделится. Вот только Санька, – задумалась она. – Он тоже захочет ехать.
– Значит, возьму и его, если места в автобусе будут. Надо найти Поля, – я поднялась и начала осматривать публику, не сидит ли за одним из столиков наш гид.
– Обычно в десять, если он не сопровождает экскурсионную группу, то пьет кофе в баре рядом с рецепцией, – вспомнила Алина. – Пошли в административный корпус. Что-то мне подсказывает, что там мы найдем и Алену. Совсем наших детей забросила.
Интуиция Алину не подвела. Молодые люди, мило ворковали, сидя за стойкой бара.
– Привет. Как вчера на дискотеку сходили? – спросила я.
– Да какая дискотека? Настроение хуже некуда, – за себя и за Поля ответила Алена. – Поль такой расстроенный был. За пять лет практики с ним такое впервые: один покойник, второй, третий… Он-то и похорон в жизни не видел.