— Не знаю, — прозвучал совсем рядом голос Ветлы, и от него стало совсем спокойно. Окружающий вид был безрадостный, но не пугающий, как он этого ожидал.

— Что мне делать?

— Что это за вид? Где ты такое видел?

— Не помню. Мест таких убогих не видел ни разу.

— Ну тогда о чем это этот вид тебе может напоминать, о ком?

— О ком… — и тут словно обожгло его, и он выдохнул: — Маринка!

В тот же миг ледяной, пронизывающий ветер подул, поднимая по черной воде рябь. Лицо обожгло холодом. Дышать стало трудно, колко. Бэл зябко поежился, оглядываясь в поисках Марины, но вокруг было прежнее безлюдье. Только вдали появился огромный черный силуэт собаки, она зыркнула в его сторону светящимися зелеными глазами, словно глянув на него через ночной прицел, и вдруг, вскинув морду, завыла тоскливо и протяжно. Бэл вздрогнул и отступил на шаг назад.

— Все. Уходим, — тут же сказала Ветла, и он с облегчением закрыл глаза, открыв их уже среди солнечной теплой реальности.

Напротив сидела Пуля, глядя на него совсем не страшно. Он натянуто улыбнулся:

— Это же ты была, Пуля?

Собака вильнула хвостом, словно подтверждая его догадку.

— Напугала опять меня. — Бэл протянул руку, чтобы погладить ее, но Пуля увернулась и отошла. Он растерянно глянул на Ветлу. Она смотрела на него внимательным, серьезным взглядом.

— А вот теперь рассказывай.

— Что? — не понял он.

— Кто такая Маринка и что между вами случилось, что она к тебе выходить не захотела.

— Мне бы не хоте… — начал Бэл, но Ветла его бесцеремонно оборвала:

— Либо рассказывай все как есть, либо сеанс помощи завершен, и живи дальше как хочешь.

Бэл уставился вдаль, отметив, что день сразу как-то потускнел, потеряв былые краски и легкость.

— Служили мы с ней вместе… — начал он.

— Служили мы с ней вместе. Хорошая была девчонка, веселая. Чуток бесшабашная, но без этого в спецназе делать нечего. В общем, пришел нам срок в командировку ехать на Кавказ. Она тоже в списке была. Но так получилось, что не поехала. Пришла проводить уже перед самой погрузкой, каждому по монетке дала, типа, теперь мы не имели морального права погибать, не вернув ей долг. А по возвращении из командировки она уже нас не встречала, так в долгу у нее и остались. Командир рассказал, что Маринка по весне в лесу у реки гуляла и увидела, как пацаненок под лед провалился. Побежала спасать, да лед уже тонкий, в промоинах стоял. Проломился. Да только это Маринку не остановило, не такая она была. До мальчишки доплыла, за куртку его на поверхность вытянуть смогла, а самой уже сил не хватило. Вот такая в отряде потеря оказалась. А самое обидное, что у нас в той командировке была тишь да гладь, полгода, можно сказать, в расположении просидели. Смех вспомнить, ни единого выстрела не сделали. Вот ведь какой казус. За нас переживала, а себя не уберегла. Такая, значит, история…

— История, говоришь? Ну-ну… — недобро усмехнулась Ветла. — Расскажи, почему она в командировку не попала. Только давай, золотой мой, уговоримся, без украшательства. Ты постарался?

Бэл, обреченно кивнул:

— Я…

— Рассказывай, — скомандовала Ветла довольно жестко.