Савченко, обиженно посопев, хотел было лезть в блиндаж за снегоступами, но его остановил появившийся Бадманов.

— Стой! Я схожу… — он уже крепил снегоступы к унтам.

Потом ловко выбрался из траншеи, пошел вверх по склону и вскоре пропал в темноте.

— Храбрый парень, — оценил его действия Бара. — Всем бы так.

Он присел на корточки, чтобы укрыться от усиливающегося ветерка, начинавшего дуть с севера. Закурил.

— Сейчас он вернется, заступите пока на пост, — сказал он близнецам. — Сменю через час обоих. И смотреть мне в оба!

Они тщетно вслушивались в ночь, стараясь обнаружить Бадманова. Но было совершенно тихо. Даже снег не скрипел. Савченко переминались с ноги на ногу, видать, здорово замерзли.

Запыхавшийся Цырен неожиданно свалился в траншею со стороны КСП, чем основательно напугал Бару и братьев.

— Тебе бы, Бадманов, нарушителем быть! — выругался Бара. — Ну что там?

Цырен махнул рукой, мол, дайте отдышаться. Автомат он держал наперевес.

— На пост-то этим двоим можно?

Цырен кивнул.

— Давайте двигайте! Да не трогайте там ничего, утром, наверное, комиссар акт составит…

— Ну, рассказывай!

Цырен почему-то посмотрел в небо и отрицательно помотал головой.

— Давайте на ПВД, там скажу! — тихо ответил он.

На ПВД они оставили Ивана возле горячей печки, сами уединились за брезентовым пологом, отделяющим командирский угол от остального блиндажа.

Сначала Иван почти ничего не слышал, потому что Бара и Цырен разговаривали шепотом. Потом заговорили громче.

— Какой шатун, командир! — довольно громко сказал Цырен. — Ну хорошо, первого он утащил чуток в стороне, видать, тот пошел до ветру, а второго? Второго утащил прямо из блиндажа! Вернулся и утащил? Так не бывает, командир…

Потом что-то забубнил Бара, Цырен замолчал.

— Хорошо, командир, — наконец сказал он, словно Бара его в чем-то убедил. — Хорошо… Пусть будет, как скажешь…

Из-за брезента показался мрачный Цырен. Махнул рукой Ивану.

— Айда…

Вездеход стоял на прежнем месте. Водитель даже не глушил мотор.

— Давай на заставу! — уверенно крикнул Цырен водителю.

Снова кузов, снова грохот мотора. Иван попытался заговорить с Цыреном, но тот почему-то показал пальцем в меховой перчатке вверх и прижал палец к губам: тихо, мол.

А буквально через пять минут вездеход остановился: оказалось, на дороге лежит перевернутый снегоход. Водитель выругался, открыл дверцу, спрыгнул на утоптанный снег.

— Гляди, Иван, в оба! — сказал Цырен и передернул затвор автомата. Глядя на него, и Иван тщательно проверил автомат, дослал патрон в патронник, прежде чем выбраться из кузова. Снегоход Иван узнал сразу: на таких офицеры ездили на охоту. Вот только чей этот, было непонятно. Мог быть и майора Хенкера, а мог быть вообще из другой части.

Друзья прошли мимо недовольного водителя, приблизились к перевернутому снегоходу. Иван осторожно заглянул через него. Тел не было. Значит, снегоход либо оставили здесь специально, либо тот, кто перевернулся, ничего не смог сделать с тяжелой машиной и ушел, к примеру, за помощью. А может быть, человек вообще не осознавал, что делает.

— Иван, смотри следы! — Цырен присел на корточки у снегохода, выставил автомат почему-то вверх, всматриваясь в черное ночное небо.