— Всего лишь пальто, значит? Да?! Для тебя это, конечно, всего лишь пальто. А мне пришлось вкалывать, чтобы его себе купить. Целых полгода! Понятно?!

Конечно, я не планировала его разжалобить. Просто хотела, чтобы это холеный мерзавец хоть на секунду задумался, что не всем все так просто достается в этом мире.

— Ох, прости, коротыш. Я же не знал.

— Кто?! — Аж волосы зашевелились на голове. — Это я — коротыш? — Посмотрела на него снизу-вверх, почти лопаясь от возмущения.

— Ага, такая малышка и так прикольно злишься. — Пожал плечами, улыбаясь.

Кто этот парень? Откуда взялся и почему считает себя вправе рассуждать о моем росте и поведении? И смотрит на меня так… свободно, открыто. Чуть наклонив голову набок и приподняв брови, словно потешаясь.

— А ты… ты… долговязый!

Снова ткнула пальцем ему в грудь. Сильно и, надеюсь, больно. Даже желтый лак с ногтя чуть не отпал. Могла бы, ввинтила ему этот палец прямо в мозг, будто саморез.

— Метр с кепкой.

Мои глаза полезли из орбит. Ах, вот ты как, значит!

— Дядя Степа!

Он оставался совершенно невозмутимым. И продолжал насмехаться, глядя с высоты своего роста.

— Мелочь пузатая.

— Гулливер!

— Карлик.

Чуть не задохнулась от возмущения.

— Верзила! — И топнула ногой.

Нагнулся ко мне, еле сдерживая смех.

— Крошка. — Сказал это почти ласково, приблизившись к моему лицу на расстояние, показавшееся почти критическим. Меньше двадцати сантиметров от моего носа.

— Жердь! — Наверное, с таким бессилием и отчаянием гавкала бы Моська на слона.

— Все, сдаюсь. — Он рассмеялся, прижимая мое пальто к своей груди. — Я куплю тебе новое. Хорошо?

— Пошли. — Радостно указала я в сторону дороги. — Тут недалеко есть магазин.

— Не сейчас, — замялся незнакомец.

— А что такое? — Усмехнулась я. — Мамину карточку дома забыл? Вот печалька-то а!

— Я что, похож на маменькиного сынка? — Вопросительно склонил голову.

— Еще как! На зажравшегося прожигателя жизни похож.

— Я? — Кажется, он не верил моим словам.

— Да. — Я сложила руки на груди. — На ленивого, наглого и хамоватого прожигателя жизни. Вот.

— Сдурела.

— Я? Ты — сдурел!

— На себя посмотри. — Вздохнул устало и в который уже раз покачал головой. — Козявка, а материшься, как слесарь.

— Лучше сам посмотри в зеркало. Ты попал в плен к татуировщикам? Или просто уснул на свежем граффити? А? — Я гордо задрала подбородок. — Тебе еще и придется идти сейчас по улице, как бомжу. Вон, смотри, задница вся в краске. Спина — та же фигня.

— Нормально я выгляжу. — Даже не собираясь, рассматривать свои тылы, заявил незнакомец.

— Скажи это своему отражению в зеркале. — Я закатила глаза. — Часто будешь повторять и сам поверишь. А пока у тебя такой видок… с которым в приличное место вряд ли пустят.

— Ну тебя, — почти обиженно произнес он, поджав губы.

Мне хотелось развернуться и уйти, но вперед полезла дерзость. Эта Суриковская неконтролируемая дерзость размером с целую планету, которая всегда спасала в любой непонятной ситуации.

— Гони мне бабки за новое пальто!

Смело. Нагло. Почти круто. Молодец, Сурикова, просто молодец.

— Не, я уже передумал. — Прищурился незнакомец. Тоже не лыком шит, оказывается. — Скамейку не я красил, тебя тоже насильно не усаживал.