– …и обращению «дорогой».

– Именно.

– Ну, думаю, теперь вашего прикрытия больше нет.

– Ничего страшного. Я не шутила насчет ухода в отставку. Пора двигаться дальше.

– А что-нибудь из вашего рассказа является правдой?

– Я работала на братьев Ринглинг, только не гимнасткой, а наездницей. Дважды выходила замуж, у меня есть взрослая дочь. – Она сделала паузу и добавила: – И мы с ней не видимся.

– Печально.

– Но она прочла в новостях, что «Чиф» попал в ловушку, и прошлой ночью позвонила узнать, в порядке ли я. Первый контакт за долгое время. Мы встретимся, когда я приеду в Лос-Анджелес. Она действительно работает в цирке и находится на Западном побережье. Предпримем новую попытку наладить отношения.

– Рад, что вы получили эдакий поздний рождественский подарок. Так зачем вы хотели повидать меня?

– Ну, у меня тут возникла небольшая дилемма, и я хотела услышать твой совет. Я разузнала больше о нашем фальшивом священнике. Его судили за мелкие кражи много лет назад – почти тридцать четыре года. С тех пор он честно трудился: настоящая работа и все такое.

– И зачем снова заниматься преступлениями после стольких лет?

– Жена, с которой он прожил больше тридцати трех лет, только что умерла. Я поговорила с Конроем, он немного разоткровенничался. Теперь, когда ее нет, он не знал, что делать. Он одинок, просто хотел внимания. У них было двое детей, но один погиб из-за несчастного случая, а другой умер от рака.

– Ох, это, должно быть, тяжело. И, похоже, он забросил преступную карьеру, когда женился.

– Именно. Конечно, я имела дело с множеством преступников, слышала самые разные слезливые истории, и они меня не трогают. Но дилемма возникла потому, что он рассказал кое-что еще.

– Что?

– Он вернул украденные вещи как подарки в сочельник. Те немногие, которые он не вернул и которые мы нашли в его мешке, ничего ценного не представляют; к тому же он оставил вместо них более чем достаточно наличных. Я удостоверилась в этом, поговорив с владельцами вещей. Он не желал никому вреда. Говорил только о своей жене. И он оказал реальную помощь, когда поезд застрял.

Том издал тяжкий вздох:

– Понимаю вашу дилемму.

– Как поступил бы ты?

Он призадумался:

– Я получил второй шанс в этом путешествии – быть может, Джон Конрой тоже заслуживает его. Вы уже вызвали полицию?

– Да, но никаких подробностей пока не сообщала.

– Поезд еще будет делать остановки?

– Может остановиться в Фуллертоне – это за пару часов до Лос-Анджелеса.

– Что ж, думаю, поезду стоит остановиться в Фуллертоне.

– Возможно. Не думаю, что Конрой снова начнет совершать преступления. Собственно, у меня есть там знакомые, которые способны ему помочь. – Она встала. – Спасибо, Том. Думаю, мы приняли правильное решение.

Он улыбнулся ей:

– Так каково ваше настоящее имя?

Фигура Агнес Джо обвисла, лицо раздулось, а волосы, казалось, поседели прямо на глазах Тома.

– Если бы я сказала, это перестало бы быть тайной, не так ли, дорогой?

В Фуллертоне поезд остановился, с него сошел пожилой, усталого вида джентльмен – уже не в одежде священника. Джон Конрой уехал вместе с ожидавшими его друзьями Агнес Джо – хочется верить, навстречу лучшей жизни, чем та, которую могло бы обеспечить воровство в поездах.