Все так же никакой реакции. Она даже не смотрела на меня. Это была полная отставка. Я понял, что для меня все кончено, и лишь поинтересовался:

– Могу я задать один вопрос?

– Какой?

– О твоем отце. И о тебе… Он… делал тебе больно?

– Ты хочешь спросить, трахалась ли я с ним?

Я молча смотрел на Рейчел.

– Это касается только меня, и я не собираюсь это ни с кем обсуждать.

Я опрокинул на стол кофейную чашку и теперь смотрел на нее так, будто это была самая интересная вещь в мире. Поднять на Рейчел глаза я не смел.

– Ладно, – сказал я наконец. – Мне пора возвращаться. Меня отпустили всего на полчаса.

И сделал движение, чтобы подняться, но Рейчел неожиданно остановила меня.

– Ты рассказал им про нас с тобой? – спросила она.

– Нет, я стараюсь всячески обходить эту тему.

– Можешь не стараться. Они и так уже все знают.

– Ты сама им сказала?

– Да. Нет смысла что-то скрывать.

– Хорошо. А если они вдруг спросят, продолжаются ли наши отношения или нет, что мне ответить?

– Скажи, что присяжные еще совещаются.

Я кивнул и встал. Упоминание о присяжных заставило меня мысленно вернуться во вчерашний день, когда я тоже взял на себя смелость судить и, кажется, даже выносить приговор. Мне казалось только справедливым, что теперь настал черед Рейчел тщательно взвешивать все аргументы pro et contra[23].

– Дай мне знать, когда судья огласит приговор.

Я бросил пончик в мусорную корзину у выхода из кафетерия и быстро пошел к лифтам.

Когда я закончил с Келли и Купером (вернее, они закончили со мной), был уже почти полдень. Естественно, что никаких новостей о Бэкусе агенты мне сообщить не удосужились, да они, скорее всего, и сами ничего не знали.

Проходя по коридорам, я впервые обратил внимание, как малолюдно и даже пусто было сегодня в здании ФБР. Двери многих комнат были распахнуты, а рабочие столы стояли аккуратно прибранными, и вид у них был какой-то сиротливый. «Словно бы в управлении объявлен траур и сотрудники ушли на похороны», – подумал я и только потом сообразил, что в конечном счете так оно и было. Мне захотелось вернуться к моим инквизиторам и спросить, что, собственно, происходит, однако, учитывая их отношение ко мне, это вряд ли было разумно. Даже если бы Келли с Купером что-то знали, они вряд ли поделились бы со мной информацией.

Шагая мимо комнаты связи, я услышал характерные сигналы радиопередатчика. Заглянув внутрь, я увидел Рейчел, сидящую перед консолью с несколькими микрофонами. Кроме нее, в помещении никого не было, и я отважился войти.

– Привет.

– Давно не виделись.

– Купер и Келли закончили меня допрашивать и велели убираться на все четыре стороны. А почему ты одна? Где все?

– Ушли на прочесывание. Ищут его.

– Бэкуса?

Она молча кивнула.

– Как же так? Я думал… – Я не закончил. Мне стало ясно, что у подножия скалы, с которой упал Бэкус, тела не нашли. Я не спрашивал об этом раньше просто потому, что был уверен: труп давно обнаружили и отправили куда следует.

– Господи Исусе, но как такое возможно?!

– Как он выжил, ты хочешь спросить? Кто знает… Когда наши люди спустились вниз с собаками и прожекторами, его уже не было. Прямо под окном дома растет высокий эвкалипт, на верхних ветках которого остались следы крови. Видимо, Бэкус попал прямо на него и дерево смягчило удар. Собака потеряла след на дороге ниже по холму. Вертолет ничем нам не помог, он только перебудил всю округу… за исключением тебя. Перекрыли все дороги, оповестили все больницы, но тщетно. Правда, поиски еще продолжаются…