Оля рефлекторно бросила чайник на плиту и выронила чашку. Чашка раскололась.

– Хола! – материализовался на кухне испуганный Хастад. – Срочно под холодную воду!

Поздно. Ошпаренная кожа уже покраснела.

Для Оли ожог стал искрой, которая разожгла истерику. Она села прямо на пол и завыла. Боль. Везде боль. Любое действие, любое решение приводит к новым несчастьям. Так Оле казалось.

Великан обработал и перевязал Олину кисть, но истерика всё не прекращалась.

– Хола, скажи, тебе так больно? Что мне сделать, чтобы тебе стало легче?

– Почему это всё со мной происходит? – рыдала она. – Я не хочу так жить! Зачем я вообще живу?

Хастаду было нечего ответить. Он уже знал: когда у Холы истерика, она никого не слышит. Надо дать ей время, чтобы успокоиться. Ведь всё когда-нибудь проходит.

Когда-то Хастад думал, что умрёт от горя после смерти мамы и папы, но вскоре после этого готов был есть их тела, лишь бы выжить. Голод и отчаяние любого превратят в зверя.

Жизнь странная штука. Даже после трагедии в детстве Хастад смог стать счастливым. Правда, ненадолго.

***

Однажды вечером, спустя неделю после того, как Оля вернулась из СИЗО, в квартире зазвонил домофон. Трубка пищала долго, а Оля словно не слышала.

На экране домофонной панели высветилось лицо Жени. Хастад понял, что нужно что-то делать. Возможно, Женя смогла бы как-то помочь, поддержать подругу.

Хастад встряхнул Олю за плечи:

– Хола. Это Женя пришла. Открыть ей?

В ответ Оля только отвернулась и убрала от себя руки великана.

И Хастад открыл дверь. Ничего не говорил в трубку, чтобы не навести новые подозрения на Олю. Ей нужна была помощь, пусть даже против воли.

Хастад показался на глаза Жене только когда за ней захлопнулась входная дверь.

– Привет, – негромко поздоровался великан.

– Ох! – в испуге вжалась в стену Женя.

– Не бойся, – прозвучало в ответ.

– Я просто не думала, что ты всё ещё здесь, – поспешила объяснить свою реакцию Женя. – Мне обо всём рассказала Олина бывшая начальница.

– Они убили ребёнка. Я не смог защитить… – великан поник головой.

– Где Оля?

– Там, – Хастад указал в сторону комнаты. – Молчит и отказывается есть. Помоги…

Женя прошествовала в указанном направлении, но, стоило ей появиться на пороге, как прозвучал вполне чёткий и уверенный голос Оли.

– Не стоило приходить. Я в своём уме и всё понимаю. Я хочу побыть одна.

– Тебе сейчас тяжело и больно. Но лучше выговориться и открыться, например, мне. И станет легче, – попыталась пробиться сквозь невидимую стену Женя.

– А что тут открывать? Ты и так знаешь, в какой дерьмовой ситуации я оказалась. Теперь за контакт со мной тебя саму могут осудить, – стояла на своём Оля.

– Не говори ерунду.

– Так! Всё, – Оля выпрямила спину и вперила взгляд в подругу. – И ты, и Хастад, который прячется за дверным косяком, очень внимательно послушайте меня. Оставьте меня в покое! Я никого не хочу видеть. Мне не нужны ни друзья, ни любовники, ни вообще какая-либо помощь. Я хочу, чтобы вы ушли из моей квартиры.

– Эх… – тяжко вздохнула Женя. Она оглянулась на Хастада и развела руками. – Извини, но её сейчас и правда лучше оставить в покое. Ты не плохой, но ваше… эм-м… общение принесло ей несчастье. Ты ведь путешественник, можешь перемещаться, куда захочешь…