Столь суровые наказания породили в качестве ответной меры целую индустрию по фабрикации фальшивой девственности. Аптекари и бакалейщики по сходным ценам торговали различными снадобьями, якобы восстанавливающими невинность. Торговля шла столь бойко и приносила такой доход, что к ней во множестве подключились шарлатаны, псевдоакушерки, странствующие студенты и т. п. Писатель П. Аретино (1492—1556) с большим сарказмом описывает сценку, когда невеста с помощью «обновляющего девственность» средства развеяла все подозрения и прослыла образцом добродетели. Большим успехом пользовались приемы плодоизгнания, тем более что аборт в те времена не возбранялся. Длинный список надежных средств против «задержки кровей» содержал более двух сотен названий. Чаще всего это были настои тех или иных растений: одни довольно слабого действия, другие, наоборот, столь эффективны, что их «нельзя положить даже на постель беременной». Как раз такие-то и пользовались наибольшим спросом и доверием. К ним относились, например, пораженная головней рожь, некоторые виды розмарина19 и др. Розмарин звался среди специалистов не иначе как «пальма девственности»; растение было утешением и надеждой стремившихся предохранить себя девушек. Хозяйки разводили и заботливо пестовали деревца у себя в садике, надеясь на их чудодейственную силу. Женихи и мужья, конечно, догадывались о махинациях и, не желая оставаться в дураках, тоже пытались применять знахарские методы. Если хотели удостовериться в целомудрии своей избранницы, то предлагали ей выпить раствор растолченного гагата20. Предполагалось, что если она «выпьет эту воду и с ней ничего не случится, то она невинна, если же она сразу после этого захочет помочиться, то она уже не девушка». Понятно, что искушенные развратницы быстро раскусили нехитрый фокус и умело пользовались простодушием мужчин.

Вместе с тем требования добрачного целомудрия не являлись всеобщей универсальной нормой. Вплоть до XVIII в. в крестьянской среде сохранялись обычаи «пробных ночей», которые прямо санкционировали добрачное половое общение. Немецкий историк Ф. Фишер отмечает: «Почти по всей Германии, особенно в той части Швабии, которая именуется Шварцвальдом, среди крестьян держится обычай, в силу которого девушки уступают своим ухажерам задолго до того, как они станут мужьями. Но было бы совершенно неправильно думать, что эти девушки лишены нравственности, ничего подобного». В самом деле, деревенская красавица в этом случае не более нарушает приличия, чем ее городская сверстница, позволяющая целовать руку поклоннику. Обычай «пробных ночей» был строго освящен традицией и подчинялся неукоснительно соблюдаемым правилам. До поры до времени любой крестьянский парень может добиваться благосклонности девушки, но лишь только она отмечает своим вниманием одного из них, все остальные должны удалиться в тень. Избранник получает возможность совершать ночные визиты в девичью спальню, поболтать с подругой перед сном, еще более расположить ее к себе. Постепенно их беседы становятся все более оживленными, среди шуток и забав молодые люди незаметно переходят к более конкретным действиям, и наконец девушка разрешает парню физическую близость. «Пробные ночи» длятся до тех пор, пока оба не убедятся, что подходят друг другу, или же вплоть до наступления беременности. После этого парень обязан посвататься, а помолвка и свадьба быстро скрепляют их союз. Оставить беременную девушку на произвол судьбы уже невозможно, ибо родственники и соседи ревностно следят за исполнением обряда. Зато никому не возбраняется разойтись после первой или второй ночи, сославшись на отсутствие симпатии. Репутация девушки при этом не страдала, и вскоре у нее появлялся другой поклонник, готовый начать новый роман. И только в том случае, если «пробные ночи» несколько раз подряд не приводят к браку, девушка может попасть в двусмысленное положение. Молва начинает приписывать ей какие-нибудь скрытые недостатки, и участь девушки становится незавидной. Ф. Фишер добавляет, что «крестьяне считают этот обычай настолько невинным, что часто, когда священник спрашивает их о здоровье дочерей, они, в доказательство того, что те растут и процветают, откровенно и с отеческой гордостью отвечают, что их дочки уже принимают ночных посетителей».