— Какой в этом смысл, если их не вернуть? — Этьен задрожал сильнее. — Они умерли… все умерли… я побежал за этим демонокотом, я думал, он скажет, надеялся… Я неправильно поступил. Если бы я… если бы я умел телепортироваться, если бы я сразу побежал к профессору Эзалону или ректору Дегону, если бы я…

Я накрыла его губы ладонью, отдёрнула руку.

— Прости, но у тебя не было шансов. Всё произошло очень быстро. Когда ты бегал за демонокотом, твоих родных уже убили. Ты выжил только потому, что находился в Академии. И точно не твоя вина, что ты не был там.

Валерия с Ареном всё спорили с демонокотом.

— Я мог бы им помочь… — в голосе Этьена было столько отчаяния, но и… надежды?

Он смотрел на меня с мольбой. Но чего хотел? Имей я возможность пользоваться менталистикой, я бы поняла. А так не могла.

Чего же он хотел?

— Я мог бы им помочь, — повторил Этьен глуше.

— Ты мальчишка без боевых навыков, без опыта, студент, а там были взрослые. Если они не смогли защититься от вестника, почему ты думаешь, что ты смог бы им помочь? Как бы ты один переломил ситуацию?

— Я бы их защищал. Я должен был быть там и защищать всех.

— Ты должен был находиться в Академии драконов, и ты находился там. Ты не мог никого спасти, ни при каком раскладе. Поверь мне.

— Никак? — прошептал он, снова напомнив мне, какой он на самом деле ещё ребёнок.

Подсохшие было слёзы снова навернулись, Этьен жалобно всхлипнул и потянулся ко мне. Его желание тепла я понимала всецело, поэтому не уклонилась и не отступила. Он прижался ко мне, уткнулся в плечо. Его трясло от рвущихся из груди рыданий, ему наверняка было страшно.

— Всё наладится, всё обязательно наладится, — повторяла я. — Их уже не вернуть, но ты жив, и у тебя всё наладится.

— Можно их всех увидеть сейчас?

— Не надо, лучше не надо, лучше потом, когда все они будут вместе. Лучше не знать подробностей. Они сражались, но проиграли, и смерть их была быстрой и безболезненной — вот всё, что тебе стоит знать.

Его горячий висок прижимался к моей шее, его слёзы промочили мундир так, что я ощущала эту влагу своей кожей.

Он правда не был виноват в смерти своей семьи, он выплёскивал своё горе… возможно, Этьену будет легче, возможно, он сможет через всё это переступить. Возможно, после него я не буду чувствовать себя плохо из-за того, что видела его горе, пробовала помочь, но не справилась, как это случилось с простым человеком Барнасом Солком, лишившемся семьи потому, что поставлял пирожки в ИСБ.

Как же я ненавижу этих убийц. Ненавижу эту войну…

— Всё наладится, Этьен, всё обязательно наладится, — повторяла я, поглаживая его напряжённую спину.

Он прижимался ко мне, как ребёнок, но, боюсь, я не могла дать ему того тепла, что ему нужно.

Арендар и Валерия, похоже, ушли. Возле крыльца Элор разговаривал с отцом и эльфийскими наместниками, то и дело косясь на меня.

На ящик с демонокотом снова наложили заглушающее заклятие, но он больше не прыгал, видимо, утомился.

— У меня много домов, в Столице в том числе, — сказала я тихо. — Если хочешь, могу увезти тебя в любой из них, отдохнёшь, соберёшься с силами. Или, может, ты хочешь вернуться в Академию? Дружеская поддержка сейчас будет кстати.