Элор захлопал в ладоши:

— Браво! Жаль, нельзя повторить на бис.

Арендар слез с поверженной оперы, отряхнулся от того, что на нём не догорело, дыхнул на нас тёплым воздухом, разгоняя дым, и превратился в человека. После чего уже почти спокойно привёл в порядок свою одежду и запылившиеся волосы.

Просто красавчик! Ещё и улыбнулся. Перед денеей своей рисовался. Подошёл к нам.

— Ну что могу сказать, — Элор похлопал его по плечу. — С задачей показать всем, что вы гуляете по Старой столице, вы определённо справились. На этом закончите или ещё что-нибудь потоптать хотите?

Сарказма Арендар или не заметил, или проигнорировал.

К счастью, они не собирались больше ничего вытворять, только посетить Тарлона — плутоватого дельца. И судя по настрою Арендара и Валерии, тот действительно что-то этакое сотворил. Наверняка, как и в прошлый раз, с объявлениями, которые Валерия так резво сжигала на столбах.

— Ну-ну, — Элор тоже понимал, что они не из простой вежливости к нему отправляются. — Развлекайтесь, детки, а мы с Халэнном пойдём государственными делами заниматься. А как закончим, можем по операм пройтись. Огнём и когтями, ха-ха.

— Элор, здесь чудесная оперная школа, отлично подобранные труппы, не понимаю, почему тебе не нравится, — Арендар, судя по голосу, ещё не успокоился.

— Они поют, как драконы, которых дёргают за хвосты. Никогда не понимал. Нечуткий я, нечуткий совсем. Пойду лучше служащих представительства запугивать, душу отводить. — Элор нарочито тяжко вздохнул. — А то избранную не отдают, здания ломать не дают, только служба и осталась.

— Я тебе оставил немного. Можешь потоптаться, если хочешь.

Останься от здания немного побольше, Элор бы, может, и потоптался, а так он лишь покривился, кивнул мне, чтобы следовала за ним, и телепортировался.

Золотое пламя вокруг него напомнило о том, что и мои перемещения теперь могут сопровождаться таким ярким эффектом.

Арендар смотрел на меня, будто ждал чего-то. Пришлось отговариваться:

— Я обойду соседние оперные здания, предупрежу служащих, что всё закончилось, — я зашагала к ближайшей опере.

За спиной у меня взревело пламя телепортации, и я остановилась в некоторой растерянности. Если бы первой у меня пробудилась вода, я могла бы использовать её при телепортации, но во мне пробудилось пламя, и даже сейчас, когда пожар в разрушенной опере стих, а Арендар улетел, огонь во мне ещё кипел, жёг вены. Опасная, хищная стихия. Она могла прорываться всполохами пламени, искрами огня на волосах и кончиков пальцев — слишком очевидно.

— Проблемы? — раздался позади меня голос Дариона.

И мне опять стало больно. Я считала его близким, я надеялась согреться рядом с ним. А он… он…

— Я знаю, как обучать Аранских при пробуждении стихий, я могу помочь. И тренировки. Наверняка нынешний комплекс слабоват для твоих новых возможностей, я могу разработать новый, соответствующий твоим силам и целям, — он приближался, и его голос напоминал о тех часах вместе, когда я растворялась в его чувствах и была практически счастлива, забывала и о рассветных кошмарах, и о Неспящих.