Заниматься любовью? В одном смысле достаточно справедливо. Они зря потеряли жизненно важное время, потраченное на любовь вместо войны. Но все-таки могло случится так, что у них на это больше не могло оказаться другого шанса.

– Время не было потрачено зря, – ответил Бинк. – Мы должны бежать.

Они побежали, но образ Волшебницы появился над ними.

– Сюда, Трент! – закричала она. – Загороди им дорогу, они убегают!

Бинк понял, что они никуда не смогут спрятаться, пока Ирис преследует их. Не смогут приготовить никакой ловушки, им не избрать никакого стратегического места. Трент неизбежно настигнет их.

Затем его взгляд упал на предмет, что Хамелеон все еще несла с собой. Это была гипнотизирующая дыня. Если он сможет заставить Трента неосторожно взглянуть на нее...

Вдали показался Волшебник. Бинк забрал у Хамелеона дыню.

– Попытайся отвлечь его, чтобы я мог подобраться достаточно близко и сунуть ему это в лицо, – сказал он. Потом спрятал дыню за спину. Ирис, возможно, не поняла ее назначения и ничего не сможет потом сделать, когда Трент будет обезврежен.

– Ирис! – громко воскликнул Волшебник. – Это должна быть честная дуэль. Если ты еще раз вмешаешься, я разорву с тобой все отношения.

Волшебница разгневалась было, но потом передумала и исчезла.

Трент остановился в дюжине шагов от Бинка.

– Я не виноват в таком осложнении, – мрачно сказал он. – Не начать ли нам сызнова?

– Лучше бы, – согласился Бинк. Трент так чертовски уверен в себе, он может пренебречь любым преимуществом. Может быть, он хотел закончить это дело, не обременяя свою совесть нечестным поступком? Но, поступая подобным образом, Трент невольно избежал возможного поражения. Бинк сомневался, что у него появится еще одна возможность использовать дыню.

Они вновь разделились. Бинк и Хамелеон удрали вглубь леса, чуть ли не под подрагивающие лапы опутывающего дерева.

– Если бы мы могли какой-нибудь уловкой заставить его наткнуться на это дерево, – сказал Бинк... но понял, что на самом деле не хочет этого. Каким-то образом он ввязался в дуэль, которую не хотел выиграть, но не мог позволить себе проиграть. Он был также глуп, как и Хамелеон, – только более запутанным образом.

Они обнаружили куст, набрасывающий петли. Они были в диаметре дюймов восемнадцать и внезапно затягивались, когда неосторожное животное совало в нее голову или еще какой член своего тела. Волокно петель было настолько крепким, что только нож или специальное контрзаклинание могли ослабить узел. Даже сорванные с куста, петли несколько дней сохраняли свою силу, постепенно отвердевая. Неосторожное или несчастное животное могло потерять ногу или жизнь, и никто не решался обеспокоить этот кустик дважды.

Хамелеон испуганно попятилась, а Бинк остановился.

– Эти петли можно оторвать и нести с собой, – сообщил он. – В Северной Деревне мы пользовались ими, чтобы потуже связывать тюки. Фокус состоит в том, чтобы прикасаться к ним только снаружи. Мы можем набрать несколько штук и положить на землю, где может наступить Трент. Или бросить их в него. Сомневаюсь, что он может их трансформировать после того, как они отделены от живого растения. Ты хорошо умеешь бросать?