Трент остался непреклонным.

– Если я нарушу данное слово, как ты, Ирис, сможешь мне доверять тогда?

Это ее отрезвило и произвело впечатление на Бинка. Между этими двумя повелителями магии имелась тонкая, но существенная разница. Трент был мужчиной в самом лучшем понимании этого слова.

Ирис осталась недовольна.

– Я думала, это перемирие единственное, что действует до выхода из джунглей.

– Опасности встречаются не только в джунглях, – тихонько проговорил Трент.

– Что? – переспросила она.

– Если я нарушу его так внезапно, – сказал Трент, – перемирие окажется обесцененным. Бинк, Хамелеон и я разойдемся и, если повезет, не встретимся вновь.

Этот человек казался более, чем справедливым, и Бинк понимал, что он примирится с ситуацией и сейчас уйдет. Вместо этого прирожденное упрямство толкнуло его к катастрофе.

– Нет, – произнес он, – я не могу просто так уйти, зная, что вы замышляете завоевание Ксанфа.

– Ну, Бинк, – рассудительно заговорил Трент, – я никогда не обманывал тебя в отношении своих целей. Мы всегда знали, что наши дороги разойдутся. Наше перемирие относилось лишь к нашему объединению на время угрозы, а не наших долговременных планов. Я должен выполнить обещания, данные манденийской армии, Замку Ругна и теперь вот Волшебнице Ирис. Мне жаль, что этого не одобряешь, хотя мне очень бы хотелось. Но мое завоевание Ксанфа было и есть, и будет моей миссией. Сейчас я прошу тебя покинуть меня со всей любезностью, какой сможешь, так как я питаю большое уважение к твоим мотивам, даже когда я чувствую, что высшие соображения говорят о том, что ты ошибаешься.

Бинк вновь ощутил силу золотого убеждения языка Трента. В его рассуждениях он не мог найти изъяна. Никаких шансов одолеть Волшебника магическим способом у него не было и, вероятно, тот превосходил его и в умственном отношении. Но морально, Бинк считал, что морально он прав.

– Твое уважение ко мне ничего не значит, если ты не уважаешь традиции и законы Ксанфа.

– Хороший ответ, Бинк. Я питаю к этим вещам уважение, хотя мне и кажется, что система отклонилась от правильной линии и ее нужно поправить, иначе всех нас постигнет катастрофа.

– Ты говоришь о катастрофе из Мандении. Я боюсь катастрофы из-за упадка нашей культуры. Я должен противостоять тебе любым образом, каким только смогу.

Трент казался озадаченным.

– Я не верю, что ты сможешь помешать мне Бинк. Какой бы сильной не была бы твоя магия, она ни разу не проявилась ощутимо. В тот момент, когда ты начнешь против меня действовать, я буду вынужден трансформировать тебя. Делать этого я не хочу.

– Ты должен для этого подойти на шесть футов, – ответил Бинк. – Я могу бросить в тебя камень.

– Смотри! – показала Ирис, – он сейчас внутри этого радиуса, Трент. Кончай с ним!

И все-таки Волшебник был в нерешительности.

– Ты действительно хочешь сражаться со мной, Бинк? Прямым образом? Физически?

– Не хочу, но должен.

– Тогда только остается закончить наше перемирие формальным поединком, – вздохнул Трент. – Предлагаю определить место и условия дуэли. Нужен тебе секундант?

– Секундант или минутант, мне все равно, – ответил Бинк. Он старался подавить дрожь, которую ощущал в ногах. Он боялся и знал, что поступает, как глупец, и все-таки не мог отступить.