Земля, на которой он стоял, исчезла в пламени. Подпочвенный песок не горел, но все на нем было топливом.

– Забирайся сюда, – сказал Герман, подставляя корзинку, которую он ловко смастерил из оборванных лиан. – Я понесу тебя по большому кругу. Будь внимателен, направляй пламя только внутрь. Влево, – и чтобы Бинк наверняка понял, он показал левой рукой.

Что ж, такое ограничение снижало удовольствие, но...

Бинк забрался в корзинку. Кентавр поднял ее на вытянутой руке насколько мог дальше, так как от Бинка несло жаром. Лишь раздражающие веревки из саламандровой травы мешали выбраться наружу.

Герман понесся галопом.

– Прочь! С дороги! – кричал он удивительно громким голосом, заставляя сражающихся и раненных, которые все еще пытались остановить вихляков, убраться в сторону. – Мы сожжем их! Саламандра! – И Бинку: – В левую сторону! В левую!

Бинк надеялся, что он забудет об этом ограничении. А, ладно, половина пожара все же лучше, чем ничего. Из него вырвался щит пламени. Все, чего касался этот щит, охватывалось неистовым пламенем, все яростно горело. Ветви, деревья, листья, целые зеленые деревья, туши павших чудовищ – пламя пожирало все. Такова была природа огня саламандры – он горел магически, невзирая на условия. Погасить его не могла никакая буря, в нем горела даже вода. Все, исключая камень, землю и саламандрову траву. Проклятое растение!

Возникло поспешное бегство. Драконы, грифоны, гарпии, гоблины, люди – все спешили убраться с линии огня. Все, что могло передвигаться, передвинулось дальше, кроме вихляков, которые продолжали свое безумное распространение и дальше.

Пламя жадно охватывало большие деревья, пожирая их с ужасающей скоростью. В агонии корчилось опутывающее дерево, в воздухе распространился аромат горящего меда и пива. Уже появился участок выжженной земли, песок и зола отмечали путь, пройденный Германом и Бинком. Потрясающе!

З-зз! Бинк упал на землю. Вихляк, ударив со счастьем безумца, продырявил правую руку Германа. Хорошо. Теперь Бинк мог выбраться из корзинки и по-настоящему приняться за работу, разведя самый внушительный костер за всю историю саламандр.

Но кентавр обернулся и успел подхватить корзинку левой рукой. На мгновение пламя коснулось кончиков его пальцев и они превратились в пепел, но он продолжал держать корзинку. Проклятое мужество!

– Дальше! – закричал Герман, возобновляя свой бег. – Влево!

Бинк был вынужден подчиниться. Он сердито выпустил вперед особенно сильное пламя, рассчитывая, что Герман снова его выронит, но такого не случилось. Кентавр галопом несся дальше, немного расширяя круг, так как радиус распространения вихляков явно увеличился. Бесполезно жечь там где вихляки уже были или там, где они еще будут, пламя должно быть там, где они находятся в данный момент. Любой вихляк, продырявивший стену пламени и оставшийся над сожженным уже участком, выживет. Это делало их занятие довольно сложным. Но в нем был единственный шанс.

Круг был почти завершен, кентавр здорово умел бегать. Они подбежали к расширяющейся полосе сожженной земли подле их начальной точки, помедлив, чтобы дать нескольким замешкавшимся чудовищам успеть выбраться наружу, прежде чем они станут обречены на гибель. Последней была огромная змея, сотня Футов скользящего туловища.