Увы, неколебимой эта мощь выглядела только на парадах да в списках кораблей и судов королевского флота. На деле же необходимость защищать разбросанные по всему миру колонии и флотские базы превращала британское морское превосходство в опасную химеру. Слишком широко была раскинута сеть, слишком крупными были её ячеи, слишком мало было телеграфных станций и кабелей, соединяющих острова и континенты. Дерзкий рейдер имел неплохие шансы ускользнуть от гончих, винтовых фрегатов и корветов, крестящих своими курсами океанские просторы. Другой вопрос, что и сами рейдеры имели не слишком много шансов на солидную добычу. Океан необъятен, и, чтобы поймать жирного торговца или транспорт с военными грузами, надо жаться к неприятельским портам, рискуя из охотников превратиться в добычу.

Нечто похожее происходило и с кораблями линии. Кроме эскадры Канала и мощнейшей Средиземноморской эскадры, британцы держали броненосцы и на Вест– и Ост-Индской станциях, на Тихом океане и бог знает ещё где. Растущие амбиции многих стран (всем памятен урок, преподнесённый британцам перуанским монитором «Уаскар») подталкивали их обзаводиться броненосным флотом – и это приходилось учитывать при распределении боевых единиц Ройял Нэви.

Нельзя быть сильным сразу и везде. Но именно этого и пытались достичь британцы в течение всего девятнадцатого века – во всяком случае, на море. Вера в непререкаемость британского морского могущества держалась по сути на общественном соглашении: прочие страны утвердились однажды в мысли, что англичане на море сильнее всех и это навсегда. Так даже удобнее: мир нуждается в точках отсчёта, в незыблемых понятиях – и броненосная мощь королевского флота как раз и была одной из них.

В известной нам истории никто не рискнул проверить эту аксиому на прочность – во всяком случае, до 1914 года, когда на просторы мирового океана вырвалась Восточно-Азиатская эскадра вице-адмирала фон Шпее, германские вспомогательные крейсера и любимцы фортуны «Эмден» с «Кёнигсбергом». Но если колесо истории однажды подпрыгнет на подвернувшейся под обод кочке и покинет привычную колею…

Об этом – наша книга.

Из дневника С. И. Казанкова

…Лестовский объявил, что, поскольку англичане получили сведения о нас от своего консула в Гамбурге, всем находящимся на борту «Тюрингии» (мы считаем дни до того момента, когда можно будет назвать её «Москвой») следует проявлять разумную осмотрительность. Покуда судно не удалится от берегов Англии, русским матросам и офицерам запрещалось появляться на верхней палубе в форме и группами больше трёх человек.

Это неудобство до некоторой степени смягчают непривычные для нас, военных моряков, бытовые удобства. «Тюрингия» построена как грузо-пассажирское судно, способное совершать переходы через Атлантику, так что у офицеров в каютах зеркала, бронза, ковры, диваны, картины в позолоченных рамах, гобелены. Стол в кают-компании сервируют хрусталём и серебром. Что до обилия и изысканности блюд – уверен, когда придётся сесть на привычную солонину, мы будем вспоминать о них с тоской.