Он снова кивнул.

— Принимать снотворное я не смею, потому что боюсь не проснуться, если…

Фрёлик ждал, пока она продолжит. Вдова улыбнулась, словно извиняясь, и нервно погладила тыльную сторону ладони двумя пальцами.

— Если… что?

Она вздрогнула всем телом и ответила:

— Если кто-то придет.

— Кто? — спросил Фрёлик.

— Что?

— Кто к вам придет?

Ингрид смотрела куда-то перед собой. Он ждал.

— Я даже думаю переехать в отель, — сказала она наконец.

Фрёлик по-прежнему молчал.

— И меня так мучает совесть, то есть… я ведь боюсь за себя, хотя умер-то Рейдар. Вы меня понимаете?

Франк Фрёлик кивнул. Ингрид слегка подалась вперед и заглянула ему в глаза:

— Не знаю, напали на него или…

Фрёлик не отвел глаза в сторону, но и не ответил. Он ждал. Наконец вдова вздохнула и сказала:

— Я не знаю, грозит ли мне опасность, понимаете?

— Почему вам может грозить опасность?

Она вздрогнула и посмотрела на него в упор:

— Ведь к нам вломился вор, разве нет?

Фрёлик молчал.

— Я хочу знать, грозит ли мне опасность! — повторила вдова.

— Вы боитесь, что на вас нападут здесь, в собственном доме?

— А мне следует бояться? — парировала она. — Может быть, вы все-таки скажете?..

Франк Фрёлик откашлялся и задумался. Он не знал, что ответить.

— У нас нет оснований подозревать, что опасность угрожает кому-либо из близких вашего мужа, — сказал он наконец. — С другой стороны, если вам кажется, что вам грозит опасность…

— Но я ничего не знаю! — перебила его вдова. — Вы ничего мне не говорите!

— Вам кажется, что вам грозит опасность? — спросил Фрёлик.

Ингрид опустила глаза и ничего не ответила.

Он окинул ее внимательным взглядом. Заметил, как идет ей черный цвет. Не укрылась от него и прозрачная вставка на лифе платья. Просвечивавшая белая кожа придавала ей необычайно сексуальный вид. Фигура у нее была гибкая, грациозная. Вдова что-то ему напоминала… Что-то или кого-то? Кошку! Она так же без труда управляла своим телом. Фрёлик старался не выдать свой внезапный интерес к ее женским чарам. Правда, вдова как будто ничего не замечала. Она сидела, погрузившись в раздумья, и словно находилась не здесь, а в другом мире. Вдруг чары развеялись, — она вздрогнула и, вспомнив о его присутствии, скрестила руки на груди.

— Раньше вы, кажется, были профессиональной танцовщицей? — поинтересовался Фрёлик.

Ингрид будто не слышала вопроса.

— Наверное, я все-таки перееду, — рассеянно сказала она. — Да, в самом деле, перееду.

Фрёлик попробовал поставить себя на ее место и задумался, не следует ли ему повторить, что у нее нет оснований чего-либо бояться.

— Вы не знаете, у вашего мужа были причины чего-то опасаться? — спросил он.

— Нет.

— Если хотите, мы обеспечим вашу защиту. Мы можем принять особые меры…

Вдова бросила на него удивленный взгляд.

— Если это вас успокоит…

— Вы считаете, что мои страхи беспочвенны?

— Нет, что вы. Я просто предлагаю. Мы готовы обсудить меры, способные вас обезопасить.

— Нет, — сказала Ингрид. — Не нужна мне никакая защита.

Фрёлик внимательно посмотрел на нее и повторил:

— Кажется, раньше вы были профессиональной танцовщицей?

— Да, но это было много лет назад, — устало ответила Ингрид Есперсен. — Ну да, вы правы. Раньше я танцевала в балете. Потом несколько лет преподавала, работала учительницей танцев недалеко отсюда. У меня была небольшая студия на Фрогнервейен. Теперь в том доме ресторан и кофейня. Я там часто обедаю, во всяком случае время от времени. Знаете, там приятно посидеть. Приятно подумать о том, как все меняется со временем. Когда-то там был и супермаркет из сети IRMA — вы еще застали ее? Они первые перекупили у меня помещение. Как говорится, всему на свете приходит конец. Пришлось распрощаться и со школой танцев. Я устала бороться; при моем неумении вести дела по-другому и быть не могло.