Инспектор Гунарстранна довольно долго разглядывал фотографию. Он склонил голову набок и старался представить себе это лицо после разрушительного действия прошедших лет. Мышцы одрябли, уголки рта опустились, образовались глубокие носогубные складки… Возможно, под глазами появились мешки, лицо избороздили морщины. Инспектор был уверен в одном: эту женщину он никогда не видел. Он подсунул под фотографию ручку и осторожно перевернул ее. На обороте он увидел короткую надпись — всего пять слов. Почерк четкий, буквы скругленные. Много лет назад неизвестная женщина написала: «Потому что я люблю тебя».

Гунарстранна вздрогнул, услышав эхо, когда внизу хлопнула входная дверь. Он проворно вскочил и вышел на площадку. Внизу он заметил знакомую фигуру. Карстен Есперсен пробирался по проходу, толкая перед собой тележку. Инспектора Есперсен не видел. Он толкал тележку перед собой и не остановился, пока не добрался до противоположной стены склада. Там он начал грузить на тележку покрытый резьбой платяной шкаф.

— Здравствуйте! — крикнул инспектор.

Есперсен вздрогнул и круто развернулся.

— Вы что там делаете? — крикнул Гунарстранна.

— Я хотел задать вам тот же самый вопрос! — хладнокровно ответил Есперсен. — Здесь частная собственность.

Гунарстранна покачал головой и приказал:

— Вон!

— Что вы сказали?!

— На складе необходимо произвести тщательный обыск. Здесь ничего нельзя трогать. Мы ищем улики. Вам придется подождать. Зачем вам понадобилась тележка?

— Я хотел кое-что вывезти, — беспомощно ответил Есперсен.

— Что?

— Это уж мое дело.

— Что вы собирались вывезти?

— То, что принадлежит мне по праву.

— Ладно, — ответил все еще раздраженный инспектор. — Не желаю вмешиваться в ваши споры из-за наследства. Но сейчас я по-хорошему прошу вас немного подождать. — Он начал решительно спускаться по лестнице и, очутившись внизу, повторил: — Вон!

Есперсен не двинулся с места. Они стояли в соседних проходах, разделенные старой мебелью.

— Уходите же, — приказал инспектор, все больше досадуя.

Есперсен откашлялся.

— Отец завещал этот шкаф мне, — сказал он после паузы.

— Мне все равно, что и кому оставил ваш отец. Пока здесь ничего нельзя трогать! Так что уходите. Вас и других наследников известят, когда можно будет забрать и шкаф, и все остальное.

— Но какое имеет значение…

— Вон!

Подбородок Карстена Есперсена дрогнул сам по себе. Губы скривились в неприязненной гримасе.

— Вы не имеете права так со мной обращаться! — прошипел он, двигаясь к выходу.

— И тележку забирайте, — сухо приказал инспектор.

Снаружи стоял фургон «тойота» с включенным двигателем. В нем кто-то сидел. Гунарстранна подошел ближе. На пассажирском сиденье, пристегнутая ремнем, сидела женщина. Она опустила стекло и, словно не видя инспектора, крикнула мужу:

— Шкаф! Где шкаф?

— Сюзанна Есперсен? — Инспектор подошел к окошку и, не снимая перчатки, протянул руку.

Она по-прежнему отказывалась его замечать. Смотрела она только на Карстена.

— Где шкаф? — спросила она, когда Карстен открыл раздвижную дверь кузова и забросил туда тележку.

Следующие ее слова потонули в грохоте боковой дверцы, которую Карстен с силой захлопнул. Сюзанна не сводила взгляда с мужа.