— Понимаю. Мне следовало рассказать обо всем самой, но я не решилась… хотелось надеяться, что никто и никогда об этом не узнает.

— Поэтому ты поменяла фамилию?

— Это девичья фамилия матери. Фамилия моего дяди. Он… они с Гарри приняли нас в свой дом, после того как отца арестовали.

— И арестовали его благодаря тебе.

— Да.

— Думаю, это стало серьезным испытанием для маленькой девочки. Я не собираюсь расспрашивать тебя о том деле, Наоми. В конце концов, я и сам могу узнать все, что нужно. Хочу лишь спросить, поддерживаешь ли ты контакт со своим отцом.

— Нет. Мы не виделись и не разговаривали с ним с той самой ночи.

— Ты никогда не ездила к нему в тюрьму?

— Нет. Мама его навещала, и кончилось все тем, что она наглоталась таблеток. Она любила его… или отец держал ее под контролем. Может, это одно и то же.

С минуту они молчали. Наконец Сэм заговорил:

— Не хотел бы расстраивать тебя еще больше, но ты и сама должна была заметить. Я про схожую манеру убийства. Про то, что с ней сделали, про характер ранений…

— Да, я тоже заметила. Но отец сидит в тюрьме, на другом конце страны. А ужасная правда состоит в том, что другие точно так же мучают, насилуют и убивают.

— Это верно.

— Но я здесь, и я нашла Марлу. Как давным-давно нашла Эшли. Только ту я успела спасти, а Марлу изнасиловали и убили… как когда-то это делал мой отец. Естественно, вы должны были ко мне присмотреться.

— Даже если так, мне ясно, что ты не похищала и не убивала ее. Вдобавок часть времени ты проводила в компании Ксандера, а его я знаю с детства. Чтобы Ксандер сотворил что-то подобное? Быть того не может. Да и в твое участие я тоже не верю.

По идее, ей следовало ощутить облегчение. И признательность. Но у нее просто не было сил ни на то ни на другое.

— И все же вы засомневались. Когда узнали, кто я такая. Другие тоже скажут: кровь решает все. Кровные узы делают нас теми, кто мы есть на самом деле. Ее отец — психопат. Что это может сказать о ней самой?

— Не буду утверждать, что у меня не мелькнуло и тени сомнения. Но я хороший полицейский и знаю, где копать. Я приехал, чтобы спросить тебя о возможных контактах с отцом… на случай, если между этими событиями существует хоть какая-то связь.

— Он даже не взглянул на меня в то утро, когда его притащили в полицейский участок.

Эта сцена намертво отпечаталась у нее в мозгу, вплоть до мельчайших деталей — вроде солнечных лучей, играющих в струйках фонтанчика, и пылинок, пляшущих в утреннем воздухе.

— Я вышла из комнаты, где меня оставили ждать. Вышла буквально на минутку. И в этот момент притащили отца, прямо в наручниках. Он взглянул на меня как на пустое место. Словно бы и не заметил. Не думаю, что я хоть что-то для него значила.

— В последние годы ты много переезжала с места на место.

— Я взяла за правило не задерживаться нигде надолго. Так больше шансов на то, что никто не раскопает правду.

— Но ты купила этот дом.

— Я влюбилась в него с первого взгляда и убедила себя в том, что в кои-то веки могу начать нормальную жизнь и никто ни о чем не узнает. Возможно, так бы оно и было, пойди я в тот день другим путем… Тогда кто-нибудь другой нашел бы Марлу, и у меня не было бы причин рассказывать о себе.