Дистанция между флотами была пока чересчур велика, чтобы пускать в ход обычное оружие, но тихоходные дредноуты уже вышли на расстояние эффективной стрельбы своих тахионных орудий и без труда смогли открыть огонь сквозь строй соотечественников. Они дали залп, и Митчу показалось, что само пространство содрогнулось вокруг него; этот побочный эффект, воспринимаемый человеческим мозгом, по сути лишь потеря энергии. Каждый снаряд, снабженный собственным тахионным двигателем, разгоняется на химической тяге, пока не уйдет на безопасное расстояние от корабля, после чего разгоняется до скорости С-плюс, появляясь в реальности и вновь исчезая из нее на микроскопические отрезки времени.

Громадные снаряды, чья чудовищная масса была невероятно приумножена скоростью, заскакали по физическому пространству, как камни по воде, призраками проскользнув сквозь ряды кораблей жизни и полностью выйдя в нормальное пространство только на подходе к цели, двигаясь дальше, как волны де Бройля, с материей, клокочущей изнутри от фазовой скорости, превосходящей скорость света.

Почти тотчас же вслед за тем, как Митч ощутил призрачный пролет снарядов, одна алая точка превратилась в облачко — все еще совсем крохотное на дисплее — и начала разрежаться. Кто-то охнул. А еще через пару секунд в ход пошли собственные ракеты и лучевое оружие флагмана.

Центр вражеского построения остановился, но фланги продолжали смыкаться — плавно, будто шнек чудовищной мясорубки, угрожая окружить человеческие корабли сферой.

Карлсен не колебался, и грандиозная точка, где еще не поздно было повернуть, через секунду осталась позади. Флот жизни несся вперед, намеренно устремляясь в западню, нацелившись прямо в место соединения циклопических челюстей.

Пространство вокруг Митчелла Спэйна содрогалось и искривлялось. Теперь огонь открыли все корабли флота до единого, каждый враг палил в ответ, и выбросы энергии вонзались в Митча сквозь броню, будто призрачные пальцы. С дисплея исчезали и зеленые, и красные точки — но пока немногие.

Перекличка голосов в наушниках Митча поредела, события начали развиваться чересчур стремительно, чтобы человеческое мышление могло поспеть за ними. На время битва полностью перешла в руки машин — компьютер против компьютера, преданный слуга против татя; оба бесчувственны, оба не осознают своего существования.

Образы буквально замельтешили по сфере дисплея, сменяя друг друга с головокружительной скоростью. Вот разрастающаяся красная точка всего в миллионе миль, вдвое ближе, еще вдвое ближе... И вот уже флагман вышел в нормальное пространство для последнего броска в атаку, выстрелив собой во врага, будто пулей.

Дисплей переключился на более близкий диапазон, избранный враг стал уже не красной точкой, а громадным отвратительным замком, зависшим под немыслимым углом на фоне звезд.

Всего сто миль, вдвое меньше... Скорость сближения упала до какой-то мили за секунду. Как и предполагалось, враг разгонялся, пытаясь улизнуть от якобы самоубийственного броска. Митч в последний раз проверил кресло, скафандр, оружие. «Крис, не покидай кокон, он защитит тебя». Берсеркер разросся в сферу, его стальное брюхо озарилось вспышками выстрелов. Мелкий, всего раз в десять крупнее длины флагмана. Слабое место всегда найдется, у каждого из них есть старые раны, таящиеся под древней скорлупой. Попробуй-ка удери, чудовищная мерзость, драпай, да все без толку!