– Он опять принес мышь! Вон там, на подушке!

Ирка закатила глаза.

– Рехнуться можно! Давайте сюда, я вышвырну ее в туалет!

– Только проверь сначала, вдруг она в обмороке, – попросила я, – нельзя топить живое существо!

Ирка прищурилась.

– Обязательно, всенепременно! Сделаю ей искусственное дыхание и вызову реанимацию. Ложитесь спать, Дарья Ивановна, всем спокойней будет. И так уж сегодня начудили! Вон бедный полковник еле жив остался.

Меня охватило возмущение:

– Он сам залез в бочку!

– Конечно, – подал голос закутанный в халат Дегтярев, – а кто меня соблазнил? В чью голову пришла мысль о купании Снапуна?

После этого заявления мне осталось лишь потушить свет и, спихнув на пол нестерпимо пахнущего мышатиной Хуча, попытаться заснуть.

Утром я пошла к Кисе и стала извиняться:

– Нам пришлось разрезать собакомойку…

– Ерунда, – отмахнулся старичок.

– Взяли ее без спроса…

– Забудьте.

– Я привезу вам сегодня новую бочку.

– Не надо.

– Но как же! Сделаете новый автомат. Машка говорит, что в Ложкине многие с большим удовольствием приобретут такой агрегат.

– Не хочу!

– Так за деньги.

– Мне это неинтересно, – отрезал Киса.

– Вам заплатят, – не успокаивалась я.

– Не надо. Сейчас я занят более увлекательным проектом, – отмахнулся Киса.

– Каким же? – Я решила проявить интерес к делам старичка.

– Секрет, – сердито ответил Киса, – скажу лишь, что это произведет переворот в самолетостроении, спасет тысячи человеческих жизней, поэтому мне недосуг заниматься ерундой. Денег и так на все хватает. Уходите, не мешайте.

Я повернулась к двери и услышала тихий протяжный стон. Мороз побежал по коже.

– Это что?

– Летучие мыши, – спокойно объяснил Киса, – они иногда такой звук издают. Висят себе в углу, потом ноют, небось голова болит.

– Ой! Я страшно их боюсь! – завопила я.

Но Киса уже перестал воспринимать звуки, его взлохмаченная голова склонилась над столом.

– Пи в квадрате… – забормотал он. – Теперь умножим…

Я молча ушла. Каждый день в мерзких Вербилках приносит новые неприятные сюрпризы! С одной стороны, я знаю, что летучие мыши не способны нанести человеку вред, с другой – панически их боюсь.

Клавдия Якунина оказалась маленькой, слегка расплывшейся женщиной, очевидно, давно плюнувшей на свой внешний вид. Волосы ее были собраны в неаккуратный хвостик, на лице полностью отсутствовала косметика, застиранный, некогда ярко-красный халат отнюдь ее не красил. Свой истинный цвет он сохранил лишь вокруг пуговиц, все остальные части стали бледно-серыми, а босые ноги хозяйки, скорей всего никогда в жизни не делавшей педикюр, торчали из мужских шлепок с надписью «Пума».

– Проходите, – сказала она.

Я хотела снять босоножки и была остановлена Клавой:

– Так ступайте, недосуг мне полы мыть, грязи и без вас полно.

Оказавшись в крохотной кухоньке, я втиснулась на узенькую скамеечку, положила на столик конверт и сказала:

– Это вам. Извините, что не сразу принесла, только Сергей адреса не сказал, лишь имя ваше произнес: Клара.

Клавдия открыла конверт, заглянула внутрь и протянула:

– Не пойму никак. Вы бы все по порядку рассказали.