— То есть вас заставили жениться и бросить бабушку? — взволнованно спросила Света.

— Да.

— Это как-то… — она неопределенно повела рукой.

— Такова судьба представителей древних родов, — улыбнулся дед. — Когда-то давно наших предков называли аристократами, до тех самых пор, пока аристократия не прекратила существовать в нашей стране. Однако хоть официально разделение на сословия исчезло, традиции остались.

— И как вы пережили это? — округлив глаза, поинтересовалась сестра. — Разрыв с любимым человеком и дочерью?

— Свет, — вздохнул я. — Это было сорок с лишним лет назад. Разумеется, Ярослав Валерьевич обрел любовь со своей законной супругой и обзавелся законными детишками. Да и внуками тоже, я полагаю.

Дед хитро посмотрел на меня и покачал головой:

— Не в бровь, а в глаз, Стас. Да, все примерно так и было, — а затем серьезным тоном добавил: — Но и свою старшую дочь я не забывал.

— Что ж, я так и думала, — уже спокойнее закончила моя сестра.

В комнатушке повисло молчание. Света переварила услышанное, Денис переводил взгляд с нас на своего работодателя, а дед задумчиво разглядывал мое лицо.

Ну а я думал о том, что существует небольшой шанс, что Ярослав Георгиевич врет, и никакой он нам не родственник. Но почему-то я не очень верил в эту вероятность. Его рассказ вполне логичен, да и смысл ему врать? Скажем так, если бы он только сейчас выплыл, то можно было разыграть карту в духе индийских фильмов: вот вдруг потерянные внуки встречают своего деда, все радуются, танцуют… Да только не очень-то оно «вдруг», учитывая, что Дэн восемь лет за нами приглядывал. Отец всеми силами пытался сохранить тайну нашего исчезновения, придерживаясь легенды, что его дети погибли из-за граймов. А тут какой-то старый хрыч сразу прознал про нас и приставил надсмотрщика.

Вообще, можно было с отцом поговорить еще вчера вечером или сегодня утром, но Дэн скрывал информацию о своем работодателе, так что мы решили оставить этот разговор на потом. Теперь обязательно стоит уточнить у отца, что он знает о Ярославе Валерьевиче Батурлине.

— Как вы узнали, что мы — это мы? — холодно спросил я.

— Так от вашего же отца. Когда я устроил ему разнос, что он не уберег жену и детей, — горько хмыкнул дед.

— У вас не было права устраивать ему разнос, — неожиданно для самого себя заступился я за отца.

— Может так… — пожал плечами Ярослав Валерьевич и не стал спорить.

Я хотел спросить, когда они настолько спелись с отцом, что стали обсуждать подобные темы, но не успел — в комнату вошла официантка, катя перед собой сервировочный столик.

Девушка расставила блюда на столе, и наш дед с таким аппетитом набросился на еду, будто главу клану никто дома не кормит. Мы последовали его примеру.

Ели молча, всё еще переваривая услышанное. Лишь когда с голубцами было покончено, и мы с Дэном и дедом перешли к оладьям, я нарушил молчание:

— Так и зачем вы следили за нами?

— Ум? — оторвался от десерта Ярослав Георгиевич и мельком глянул на своего работника. — Чтобы не терять из виду, разумеется. Вы остались совсем одни, мало ли что могло случиться.