— Стараниями ваших врачей превосходно, — кивнул я, жестом приглашая её присесть за стол, что бабушка Виты и сделала.

Я сел рядом.

— И всё же ты сам большой молодец, — серьёзно произнесла Добрина. — Если бы не твоя воля к жизни, так быстро ты бы не восстановился. Особенно учитывая, что ты сражался с граймом-кошмаром, граймом-бедствием, да ещё и побывал в их мире.

О, а вот она знает.

На эти слова Добриной я лишь с серьёзным видом кивнул.

В дверь постучали, и на пороге показалась всё та же медсестра. На этот раз она держала в руках поднос с чайничком, чашками, пряниками и конфетами.

— Ты же не откажешь старой женщине в компании? — спросила Софья Петровна.

— Ну какая же вы старая? — я изобразил удивление. — Если бы я не знал, кем вы приходитесь Вите, подумал бы, что её старшая сестра.

— О-хо-хо, — прикрыв рот ладошкой, рассмеялась она. — Дамский угодник. Не удивительно, что некоторые юные девочки от тебя без ума.

За чаем мы беседовали о всякой ерунде — о погоде, о том, что летом нет спектаклей в театрах и операх, отчего порой бывает скучно, о том, что можно было бы отдохнуть на море, да дел хватает… Притом о самих делах ни слова.

Как и о других Добриных.

Зато меня поздравили с созданием синдиката и пожелали дальнейших успехов.

Однако я прекрасно понимал, что не просто попить чай приехала эта занятая женщина. И мне было очень интересно, что же ей от меня нужно. И почему вообще именно она? А не Вита, например, с которой у меня сложились хорошие отношения. Что там задумал дуумвират Добриных, который явно меня недолюбливает?

Когда с чаем было покончено, я первым поднял не самую приятную тему:

— Позвольте поинтересоваться, как здоровье Льва Алексеевича?

Женщина тяжело вздохнула и посмотрела на стену, на которой висела картина с изображением деревянного домика.

— Всё так же, — произнесла она спустя секунд пять. — В себя он так и не приходил, до сих пор спит сном вайлорда. Хоть врачи и говорят, что его тело практически восстановилось, неизвестно когда он очнётся.

— Если с телом всё в порядке, значит скоро отроет глаза, — подбодрил я.

Она грустно улыбнулась.

— Да уж, с нетерпением жду этого благостного момента. Лёва нужен всем нам. Без него клан… будто бы и не клан Добриных вовсе!

— А что насчёт Ильи Львовича? Как он?

— Вернулся с отдыха, — покачала она головой. — Вроде бы выглядит немного лучше, но всё равно тень себя самого. Отдалился от клана, поселившись с семьёй в Добрейке.

В этой деревушке, насколько я знал, живут некоторые работники Добриных и члены дальних ветвей вайродских родов. Одним словом, не лучшее место для наследника клана.

— Я пробовала с ним поговорить, достучаться до него, — продолжила делиться наболевшим женщина, — но ему будто бы всё равно. Потеря Алексея больно ударила по всем нам, но по Илюше больнее всех.

Женщина замолчала. Вспоминая сейчас мужа и старшего сына, она будто бы мгновенно постарела лет на двадцать.

— Эх… — выдохнула она. — Если бы кто-нибудь из них сейчас управлял бы кланом, то об этой идиотской свадьбе и речи не было.

— О какой свадьбе? — непонимающе спросил я.