Но не было бы счастья, да несчастье помогло. В 2007 году министром обороны стал человек, который в мебели разбирался больше, чем в армии. В 2008 году, в рамках «реформ», запущенных для развала, простите, преобразования армии, в военные училища был прекращен набор абитуриентов. Соответственно, с 2013 года армия столкнулась с кадровым голодом младших офицеров. Их просто неоткуда было взять.

По согласованию с Главкоматом ВВ МВД было разрешено набрать ограниченное количество лейтенантов-выпускников училищ внутренних войск. Таким образом Лева и очутился в сем богоугодном заведении. Отличавшийся с детства хорошим здоровьем и физической силой, посещавший все спортивные секции, наличествовавшие в его деревне под Оренбургом, курсант-выпускник сразу был отобран для прохождения дальнейшей службы в организации, о которой он не мог мечтать даже в самых своих смелых снах.

Но по сравнению с тем, где он очутился теперь, это были лишь цветочки. Сначала, конечно, было трудно. Но последние несколько дней – бои с англичанами, уничтожение «портрета с долларовой бумажки» и его войска, марш в Медвежьи горы – окончательно превратили этот мир в реальность, а Россия двадцать первого века осталась лишь в далеких воспоминаниях. Он не раз ловил себя на мысли, а было ли оно?

Но по ночам ему снились то родная деревня, то родители, то боевые операции из его прошлой жизни. Вот и сейчас Лев, проваливаясь в сон, увидел словно наяву елку, маму с папой и бабушку с дедушкой, сестру с ее любимой куклой, телевизор, по которому показывали Спасскую башню, и уже слышался звон курантов.

Неожиданно тишину разорвали два сдвоенных выстрела, и зычный голос Хазара: «К бою!»

Там же и тогда же. Капитан-лейтенант Виталий Цветков, позывной «Корсар»

Когда раздались выстрелы, Виталий спал, благо до его вахты оставался как минимум час. Еще до того, как прозвучала команда Хазара «К бою!», он быстро вскочил и, еще не понимая, что происходит, подхватил лежавший под рукой автомат и рванул к своей позиции. Все они, а также сектора огня и наблюдения, были заранее распределены между офицерами дотошным Хазаром, ничего не пускавшим на самотек. Добежав до своего сектора и упав за укрытие, он осмотрелся. Впереди не было видно ничего, кроме периодически мелькавших в зеленке индейцев. Стоп! Это не те индейцы! Точнее, это не их индейцы! Проведя достаточно времени среди сасквеханноков, Корсар запомнил детали их одежды, прически и внешний вид. Краснокожие, мелькавшие в зеленке, сильно отличались от привычных уже соплеменников – таковыми Корсар уже начал считать сасквеханноков.

Виталий нажал на тангенту радиостанции и доложил в радиоэфир:

– Это Корсар. Я на позиции.

Вскоре такие же доклады поступили от Апача и Мажора.

– Внимание! Нападение в секторе от десятого до второго. Это индейцы! Повторяю, индейцы!

Виталик держал сектор с двенадцатого до третьего, и он видел мелькавшие тут и там коричневые тела врагов. Но огня не открывал, предпочитая, чтобы нападавшие осмелели и подставились под гарантированное поражение.

Сзади раздались вой и улюлюканье, а затем до Корсара донеслись звуки рукопашной схватки. Видимо, на каком-то из направлений врагам удалось-таки прорваться в лагерь.