– Рота! Примкнуть штыки! В атаку! Вперед! – что есть мочи заорал Руденко.

Первым выскочил из укрытия и бросился вниз.

– Ура! – раздался справа одинокий голос

– Ура! – раздались пару голосов слева

Вот он, за валуном лежит, целится. Полетела граната. Взрыв раздался практически одновременно с выстрелом. Сверху застрочил вновь пулемет. Успел дозарядиться Мусатов. Короткими бьет.

Впереди окоп, видно вторая рота готовила, в нем два финна, смотрят налево, целятся. Один успел выстрелить, но и Руденко уже добежал. Как снег на голову обрушился на них. Первого вырубил прикладом, практически с лета, повернулся, вот второй начинает поворачиваться. Будто замедлилось все вокруг. Удар ногой в живот финну. И практически мгновенно втыкает ему в горло нож. Перед глазами все побелело. Голова закружилась. Плечо горело так, будто прижгли чем. Когда только успело зацепить? Нет времени разбираться, чуть ниже еще один, Руденко вскинул винтовку, практически не целясь выстрелил. Есть, попал.

Справа от Руденко в таком же окопе взводный заколол еще одного штыком. Еще пара слегла от пулемета Мусатова. Побежали финны. Побежали!!!

Снарядил очередной магазин. Выстрел. Выстрел. Еще один захватчик остался лежать на подступах к безымянной высоте.

Спустя двадцать минут, Руденко поднялся на холм. Боль пронизывала все тело. Голова кружилась. Левой руки практически не чувствовал. Там, внизу, один из красноармейцев перевязал плечо, но повязка уже пропиталась насквозь кровью.

– Где взводный?

– Убит, товарищ политрук.

– Боец, срочно, уточни потери.

Из окопа выполз один из красноармейцев и пригнувшись устремился вниз.

– Как же вы взводного-то не уберегли?

– Товарищ политрук, вы закричали «В атаку!» он и побежал. Сразу, без раздумий. Я за ним. Успел он одного заколоть, еще двоих застрелил… Там и погиб, на склоне.

– Цыкин, верно?

– Так точно, – отозвался пограничник, перевязывающий себе ногу.

– Давай помогу. Санитар где?

– Тяжелых перевязывает.

Спустя десять минут к ним подошел красноармеец:

– Товарищ политрук, разрешите доложить?

– Давай.

– Четверо убито. В строю семь человек. Из леса, те, что были в тыловом прикрытии, как услышали, что мы в штыки пошли – прибежали. Плюс еще один из леса пришел, со второй роты.

– Лесного жителя ко мне. Посмотрим, что за гусь. Мусатов жив?

– Так точно

– Белькевич?

– Погиб. Гранатой подорвал себя и троих финнов.

– Я на позицию к Мусатову. Раненых чтоб всех Кокорин осмотрел. Это приказ. Снаряжайте магазины, богатыри!

Спустя пару минут Руденко подошел к пулеметчику. Тот снаряжал диски.

– Мусатов, как Калатозов?

– Убит. Поначалу хрипел, пытался сказать что-то, да я не слушал, и не услышал бы… Отнесли его ребята к остальным погибшим.

– Земля пухом.

Минуту помолчали

– Николай Матвеевич, пару дней назад письмо родным написал, отправить не успел, если что – отошлете?

– Вряд ли. Не выдержим мы следующую атаку, Мусатов. Некем больше. Семь человек в строю.

– Вы выживете, – улыбнулся Мусатов

– Это почему еще?

– Заговоренный вы. Вас пули облетают.

– Облетают, да не все. Некоторые не знают, что облетать должны, – улыбнулся Руденко, – пуля – дура.