– Давай сразу к делу, нечего здесь раскланиваться!

– Старший лейтенант Козалинский тяжело ранен. По вашему приказу раненых начали относить в лес.

– Ранен – не убит, уже хорошо. Потери?

– Семеро убиты, двенадцать ранены. Товарищ политрук, вы ранены? У вас кровь на плече.

– Ерунда, зацепило немного. Десять человек… Десять… Горстка… Смотри, лейтенант, сейчас финны обратно полезут. Постараются нахрапом взять. С этой стороны холма много расщелин и камней. Расположи бойцов за ними. Не подпускайте их к подножию. Из леса выпустим, они в чистом поле будут и расстояние до нас не меньше трехсот метров. Дай им в поле выйти, подпускай поближе и открывайте огонь. Вон там поставь пулемет. Мусатов жив?

–Так точно. Мы как в окопы запрыгнули, и он побежал. Как финны драпанули, как раз им в спину пару дисков опустошить успел.

– Молодец Мусатов. Не сомневался в нем. Нам бы таких пулеметчиков еще парочку и уже б Хельсинки штурмовали, – улыбнулся в усы Руденко, – ну, так вот, не дай финнам повторить наш кавалерийский наскок – не подпусти их к холму. Уже темнеть начинает, эту атаку собьем и ночью вряд ли полезут – попробуют перегруппироваться. А с утра с новыми силами и встретим.

В этих широтах ночь наступает практически мгновенно. Вот только брезжил закат и тут же тьма. Лишь месяц иногда выглядывает среди туч, освещая пространство перед холмом.

– Товарищ политрук! Санинструктор Кокорин. Комвзвода сказал, что вы ранены…

– Уже перевязали. Что у тебя?

– Восемь человек погибло. Командир роты тяжело ранен. Еще пять тяжелых.

– А остальные? Мне докладывали про двенадцать раненых

– Остальные в строй вернулись. Я им запрещал, но даже слушать никто не захотел. У Белькевича обе ноги прострелены, а все одно – пусти санитар, я и лежа повоюю…

– Возьми четырех бойцов, раненых надо к нашим отнести. Больше не могу выделить, нас тут, и так, раз – два и обчелся… Командиру взвода скажу, чтоб погибших похоронил, не дождутся они похоронной команды, чтоб с почестями.

– Там еще два десятка погибших, из второй роты. Бойцы их с нашими положили.

– Вот всех и похороним. Финны ночью не полезут. Подкрепления дожидаться будут.

– Товарищ политрук! – Подошел практически бесшумно взводный

– Лейтенант, что по вечерней атаке? Без потерь?

– У нас без потерь. Амилахори немного зацепило шальной пулей. Но он даже на перевязку не пошел. Их полтора десятка выбили. И при штурме пару десятков. Пленных нет, – чуть помедлив сказал лейтенант

– На нет и суда нет. Выставь дозоры, обеспечь, чтоб все отдохнуть успели. Раненые в первую очередь. Четыре человека санинструктору в помощь. Надо раненых в расположение доставить. Еще парочку – похоронить ребят. Мусатова на позиции оставь. Я к нему пойду, подменю, если что, пусть тоже немного отдохнет.

– Товарищ политрук! Тут такое дело… Бойцы интересуются… Просили спросить…

– Да не жмись, лейтенант, что ты конопатишься?

– Правда, что вы еще трех «кукушек» сняли?

– Нашел время слухи собирать. Как бабка базарная, честное слов. Правда. А они что, считают за мной?

– Так точно. Говорят, уже пятнадцать на вашем счету. Как легенду передают вновь прибывшим ваш «птичий счет»