– Нет.

В голосе звучало упрямство, но он тонко различил очередную ложь.

– И очень зря. Зачем ты опять пыталась туда войти?

– Я просто увидела полоску света из-под двери и…

– И не сдержала любопытства, – язвительно закончил он за нее. – Я крайне огорчён, моя упрямая Леди, что тебе настолько плевать на мои чувства.

– Я не думала…

– И это я тоже заметил, – в том же тоне оборвал он ее. – Надеюсь, ты понимаешь, что за каждый проступок приходится платить?

Обманчиво-ласковым движением он коснулся ее волос, а затем, захватив горсть, грубо дёрнул, заставляя голову Леси запрокинуться. Она испуганно выдохнула, и ее горячее дыхание, коснувшееся его губ, было похоже на искру, породившую пожар.

Он и сам не понял, в какой момент прожигающая его насквозь ярость переродилась в сумасшедшую страсть, но секундой спустя он уже запечатал ее рот поцелуем, сминая губы своими губами. Он терзал их, точно голодный зверь, кусал, ставя свою метку, а затем ласкал языком, все больше теряя над собой контроль. Его язык скользнул между ее губ, вынуждая раскрыться перед ним, и он начал яростно трахать ее рот, в то время как его руки торопливо задирали на Лесе платье.

С губ сорвался приглушённый рык, когда ладони наткнулись на тонкое кружево чулок. Он не мог ее видеть, но от того, что ощущал при прикосновении к ней, сносило крышу. И не могло быть и речи о том, чтобы остановиться.

Пальцы нащупали тонкий атлас белья и он неторопливо погладил ее сначала сквозь ткань, а когда Леся что-то простонала ему в губы, отодвинул тонкую полоску и коснулся пальцами обнаженного лона.

Она была такой горячей, что он едва удержался от того, чтобы тут же расстегнуть брюки и грубо войти в нее. Нетерпеливо прикусив шею Леси, он поиграл большим пальцем с клитором, который напрягся под его движениями, а затем проскользил туда, где Леся была уже предательски мокрой.

Он покружил пальцем у входа, чувствительно надавливая на него, но не проникая внутрь до тех пор, пока она не впилась ногтями в его плечи, молчаливо требуя большего. И тогда он вогнал в нее палец, а следом – ещё один, ощущая, как она жадно сжимает их собой.

Его терпения хватило ненадолго. Потрахав ее пальцами, он дождался момента, когда Леся стала открыто стонать, и резко потянул вниз молнию на брюках.

Он вошёл в нее резко, грубо насадив на себя одним движением и даже не избавив ее от белья, а так и оставив трусики сдвинутыми вбок. Никакой нежности, никаких игр, только животный инстинкт, под действием которого он брал то, что хотел, а она совсем не сопротивлялась.

Он трахал ее быстро, мощными толчками проникая внутрь, и ощущал, как ее руки путаются в его волосах, требовательно тянут их, умоляя ещё скорее, сильнее, глубже. И он охотно давал ей то, чего она хотела.

Ее чувственный стон стал последней каплей для его терпения. Натянув Лесю на себя последним резким движением, он кончил следом с глухим стоном.

И внезапно понял, что даже не воспользовался презервативом.

Объятый ужасом, он отступил от Леси, ощущая, как она без поддержки его рук бессильно сползает на пол, но не пытался ее подхватить. Просто стоял и, пытаясь выровнять дыхание, думал о том, что сделал то, чего хотел – воспользовался ей – и теперь мог считать себя удовлетворённым, но ничего подобного не испытывал.