Катерина и Матвей не стали дожидаться исхода этого поединка. Они бросились в прихожую и выбежали из дома. Позади них вдребезги разлетелось окно гостиной. Из дома неслись звон, удары и крики, сопровождающие яростную схватку.

Матвей вдруг запнулся и едва не упал.

– Что с тобой? – воскликнула Катерина, поддержав его.

– Ничего… Куда мы сейчас?

– В театр, куда же еще? К Аглае и Прохору!

– Тогда нам лучше взять скутер. – Парень, прихрамывая, побежал к гаражу и вскоре вывел из него мотороллер. Матвей как-то странно припадал на левую ногу.

– Тебя ранили? – с тревогой спросила Катерина.

– Нет.

– Ты… – ужасная догадка поразила ее. – Твои ноги…

Неужели он скоро полностью потеряет способность двигаться?

– Ну, меня еще не стоит сбрасывать со счетов, – невесело улыбнулся Матвей.

Он вскочил на скутер и махнул Катерине. Она села позади него и обхватила парня за пояс. Они выехали со двора и помчались по ночной улице. Ветер свистел в ушах Катерины, волосы били по лицу. Надеть шлем была непростительная потеря времени. Катерина закрыла глаза, стараясь сдерживать слезы, но они все равно градом катились по ее щекам. Валентин – доппельгангер! Наташа все это время лгала им и шпионила для графини. Матвей… превращался в стеклянного истукана. Ее жизнь разлеталась вдребезги, подобно стеклянному Яблонскому, а она ничего не могла с этим поделать.

Вот и «Иллюзион». Странно, но во всем здании не горел свет. Аглаю и Прохора вызвали сюда еще вечером, здесь наверняка должен был кто-то находиться. Но театр встретил их мертвой тишиной. Катерина и Матвей оставили скутер у лестницы и поднялись к дверям. Они были распахнуты, но в вестибюле тоже царила тьма.

– Где они? – недоумевая, спросила Катерина.

– Может, в задней части здания? – предположил Матвей.

– У меня нехорошее предчувствие, – призналась девушка.

Они вошли в темный коридор. Свет уличных фонарей, проникающий сквозь высокие окна, отражался в блестящих мраморных плитах пола.

– И насколько все плохо? – тихо спросила Катерина.

– Ты о чем?

– О тебе.

– Все плохо, – ответил Матвей.

От этого Катерине хотелось отчаянно завыть. Оставалось надеяться лишь на Алекса, но тот не объявлялся. Они поравнялись с входом в подвал театра. Оттуда не доносилось ни звука. Катерина подошла к двери подземелья и толкнула ее, и неожиданно в лицо девушки ударил луч мощного фонаря.

– Эй! Кто это тут бродит? – громко спросил кто-то.

– Степан? – воскликнул Матвей.

Клоун выключил фонарь.

– Ну и напугали же вы меня! – выдохнул он. – Я наводил порядок в подвале и уже шел к выходу, а тут слышу – кто-то шевелится в потемках!

– Так ты здесь один? – спросила Катерина.

– Конечно нет! Все наши здесь!

– И Аглая с Прохором?

– Естественно!

– Но где они все? Почему в здании так тихо?

Степан настороженно прислушался.

– А ведь и правда! – в недоумении произнес он. – Неужели все ушли? Кто-нибудь предупредил бы меня об этом.

– Может, они в зрительном зале? – предположил Матвей. – Столько народу! Должны ведь они где-то поместиться?

Они быстро зашагали к зрительному залу. Матвей распахнул тяжелые двери, и они вошли внутрь. В зале царила кромешная темнота. Катерина выхватила у Степана фонарик и включила его. Луч выхватил из темноты испуганное лицо акробатки Веры. Она стояла у самой двери, и лицо ее странно блестело в свете фонаря. Катерина испуганно вскрикнула. Матвей и Степан замерли, потрясенные увиденным.