На нескольких фотографиях, висевших на стенах между картинами, была изображена актриса, игравшая мисс Марпл в популярном английском сериале, не сходящем и с экранов наших, российских телевизоров. Я, признаться, вообще не читал ни одной книги Агаты Кристи, хотя нечаянно умудрился посмотреть когда-то несколько серий фильма.

Моя жена смотрела все подряд, не пропускала ни единой. А я приходил со службы как раз в то время, когда она включала телевизор. Мне приходилось за ужином пялиться на экран. А память у меня профессиональная. Поэтому я актрису запомнил.

Теперь Елена Анатольевна Нифонтова, видимо, активная читательница этих детективов, внезапно стала ассоциироваться у меня в голове именно с мисс Марпл. Я даже уловил некоторое сходство между актрисой и хозяйкой деревенского домика. Впрочем, черты лица и даже строение черепа у них были совершенно разные, но, наверное, имелось что-то общее в манере говорить, что ли.

Хотя тут возможно простое подражание. Даже неумышленное. Когда человек сильно увлечен каким-то своим героем, не важно, литературным, кинематографическим, эстрадным или любым другим, настоящим или вымышленным, он даже против своей воли будет стараться подражать этому идолу.

С вариантом кино это вообще проще, потому что подражать тут приходится человеку, которого видишь, а не создавать в воображении какого-то нового героя. Подражание выливается во взгляде, жестах, произношении слова, порой даже в манере мыслить и планировать свою жизнь.

Вот только не хватало, чтобы Елена Анатольевна начала проводить собственное расследование, подумал я. Это могло бы помешать мне, как я, вероятно, ставлю палки в колеса следователям ФСБ. Кроме того, такие ее действия могут представлять угрозу для жизни старушки. Хотя разве это возраст? Если она шесть лет назад вышла на пенсию, то ей сейчас только шестьдесят один год. Столько же, сколько моей отставной теще. А на той, несмотря на все ее болячки, еще вполне можно поле вспахать, засеять и заасфальтировать, используя ее в качестве источника многих, просто немереных лошадиных сил.

Это мои родители ушли рано. Отец погиб в сорок с небольшим, мама пережила его на восемь лет. Она всегда за меня беспокоилась. Боялась, что со мной повторится то же самое, что случилось с отцом. А он погиб в Первую чеченскую войну, будучи офицером-десантником. Вся жизнь мамы в последние годы проходила на нервах. Сердце не выдержало такого напряжения. Я о ее состоянии узнал, только приехав на похороны. Мама не хотела меня волновать, ничего о своем здоровье не говорила и не писала.

Елена Анатольевна на мою маму, как и на тещу, походила мало. Не только внешне, но и характером, скорее всего. Мама была сдержанной и закрытой в себе, не желающей выносить наружу свои переживания и проблемы.

Те же самые черты характера я ожидал увидеть и здесь, опираясь на слова Аглаи Николаевны. Однако закрытость бывшей учительницы сводилась, видимо, совсем к другому. По крайней мере, я сразу подумал, что это женщина себе на уме и не настолько страдает, как хочет показать. Наверное, как и большинству людей подобного плана, ей хочется, чтобы ее пожалели.