— Согласен. Проработать нужно все варианты. План оперативно-розыскных мероприятий вы составлять умеете? Или работать будете, как бог на душу положит?

— Я привык работать исходя из оперативной обстановки, — ответил я стандартным армейским определением, хотя планы, конечно, в войсках существуют и даже приветствуются.

Петр Васильевич согласно кивнул.

— Как желаете. Я мог бы помочь план составить.

Мне показалось, что генеральный директор меня сильно уважает. Вот, оказывается, как выгодно устраивать хорошему человеку время от времени сотрясение мозга.

Уже из своего кабинета я позвонил Радимовой.

— Товарищ капитан, вы готовы выслушать мое мнение о подполковнике Скоморохове?

— По телефону не готова. Боюсь, уши заболят.

— Мне приехать недолго.

— Хорошо. Я закажу пропуск.

— Дежурный у вас не сменился?

— Он только утром заступил на сутки. До завтра. Чем-то не угодил вам? Насколько я помню, этот субъект отвратительно стреляет. Можете его не опасаться. В тире он умудрился как-то попасть в соседнюю мишень. Набрал очки для другого сотрудника.

— Я все равно опасаюсь. У него на физиономии написано большое желание прикончить всех посетителей. Будет стрелять в кого-то другого, попадет в меня.

— Ладно. Главное, не бейте его слишком сильно, остальное все стороной пройдет. Жду вас.

— Еду.

Ехать мне и в самом деле было недолго. Тем более что я за время ремонта машины после нескольких пулевых ранений, нанесенных ее механическому телу, изрядно соскучился по своему маленькому другу и рад был малейшей возможности сесть за руль, чтобы и дальше к нему привыкать. До этого я и познакомиться толком с новой машиной не успел.

Майор, дежуривший по городскому управлению, то ли не узнал меня, то ли только что пообедал, но уже не смотрел как волк на волкодава и спокойно выписал пропуск. Он не забыл доходчиво объяснить мне, как пройти к кабинету Радимовой. Память у него явно не ментовская. А после того объяснения, которое выслушала моя спина, я мог бы еще долго блуждать по большому зданию. Неудивительно, что он свои мишени в тире с чужими путает.

— Полковник Быковский вошел в положение и много рассказал о Скоморохове? — спросила капитан Радимова, едва я постучал в дверь и вошел в ее кабинет.

В мягкое кресло для посетителей я бесцеремонно сел сам, не дожидаясь приглашения.

— И не только.

— А что еще?

— Еще он согласился оплатить услуги детективно-правового агентства.

— Он что, настолько богат?

— Естественно, не из своего кармана.

— А какие услуги? — наконец дошло до нее.

— Доказательство невиновности подполковника Скоморохова. Если капитан Радимова не настолько кровожадна, что будет возражать.

— Нет, не кровожадна. Только я здесь не самое главное лицо. Стою сбоку от чужого следствия, на результат которого повлиять никак не могу. Меня просто слушать не будут.

— Да, Леонид Юрьевич — человек предвзятый и не слишком сообразительный, — предельно мягко охарактеризовал я сотрудника следственного управления подполковника ФСБ Лихачева.

Мимолетная улыбка Радимовой показала, что она оценила мою деликатность и сдержанность.