Я уже заканчивал подметать, а Стивен дочитывал свою газету, у него даже уже высохли волосы, когда раздался первый телефонный звонок. Было 7:30 — моя бывшая жена Елена на другой стороне земного шара, очевидно, только что легла спать. Стивен сам подошел к телефону, опередив меня, и некоторое время разговаривал, потом вернулся на террасу и сказал, что ему звонили из Найроби.

— Звонил, Эдвард, человек, который, возможно, скоро станет премьером Уганды, — похвалился Гэтсби передо мной, больше никого вокруг не было.

Я подумал, что босс наверняка начнет в таком случае какой-нибудь бизнес с Угандой, построит там кроличьи или куриные фермы, разовьет их народное хозяйство и будет с ними оживленно торговать, может быть, нефтью, нефть ведь есть у Гупты. Недавно же Гупта и его адвокат договорились из моей кухни по телефону (!) о покупке нового танкера. Обделали они это дело в два часа, считая на калькуляторе и звоня из кухни во все страны мира, и на следующий день уже получили все необходимые документы специальной почтой и подписали их. Интересно, знает ли Гэтсби об этом? Следовательно, мы сможем повезти нефть в Уганду на танкере Гупты. Может быть, Гэтсби пошлет и меня в Уганду, и я там стану что-то делать от имени Стивена Грэя, торговать какой-нибудь абсолютно необходимой слаборазвитым странам гадостью. Все возможно. Я вспомнил Рэмбо, пробиравшегося с караванами к Хартуму или из Хартума…

Пришла Линда. Стивен пошел наверх менять халат-кимоно на костюм, я закончил свою террасу и взялся накрывать на стол — поставил приборы на белейшую и чистейшую скатерть. Чистка стоит нам всякий месяц баснословные суммы, свои вещи я чищу вместе со стивенскими, поэтому на мне все блестит, я выгляжу выхоленно и свежо, как наше серебро и наши скатерти, не так, как мои дела, к счастью.

Дела мои были в ужасном состоянии. Несколько дней назад мне отказало «Харпер энд Роу». «Кто еще мне отказал? — думаю я, — скоро уже будет совсем мало издательств, которые мне не отказали». Поражение за поражением на этом основном моем фронте, лучше бы у меня не ладились отношения с Гэтсби, я бы это пережил как-нибудь. Главное, что я никак не могу вмешаться лично в этот ебаный канцелярский бизнес продажи. Вынужденно остаюсь пассивен и жду».

Я расставляю бокалы и продолжаю развивать эту интересующую меня тему: «Ожидать решения от неведомых канцелярских сил, от людей, которых вы ни разу в жизни не видели и никогда не увидите, — все равно как если бы вы были приговорены к смертной казни, и вот вы посылаете апелляцию в один суд, ждете месяцы… Вам присылают наконец бумагу с «нет», но вы апеллируете в другой суд, это возможно. Опять ждете, опять через месяцы из бюрократических глубин приходит «нет» Вы на грани ужаса, вы в отчаянии и в истерике, как все, вы боитесь смерти, и их решение там, в кафкианских внутренних кабинетах, ничего общего не имеет с вашим делом, тем, кто вы и что вы натворили. Ужас. Рок. — Вот обитатели издательств».

Далеко уже те патриархальные простые времена, когда вы шли прямиком к издателю — умному торговому человеку, несли написанное и говорили: «Hi! Боб, или Джон, или Моисей! — вот моя книга, я уверен, она будет иметь успех. Let us make a deal! Я молодой, энергичный, это моя не последняя книга».