Мы пошли вслед за Аркадием Даниловичем и остановились против низенького кирпичного дома, очень невзрачного с виду.

— В этом доме сейчас наша кладовка помещается, — объяснил он, — а раньше были монастырская контора и архив. Видите, какой дом-нескладеха — окна широкие, вкривь и вкось пробитые. А теперь зайдемте сюда.

Мы зашли за угол и увидели заново отделанное, перестроенное из подобного широкого, маленькое оконце с наличниками в виде двух белокаменных резных столбиков по сторонам и с затейливым треугольником наверху.

вспомнились мне стихи.

Не такими ли наличниками были украшены окна в том старом тереме? Но времена царя Салтана давно миновали. Сейчас у окна сидели также три девицы, но не в кокошниках и сарафанах, а в запачканных известью синих комбинезонах. Девицы не пряли — они работали каменщиками и сейчас, сидя на корточках, усердно прилаживали на подоконнике вылепленные под старинный лад узоры.

— Эх, вы! И не стыдно вам? — неожиданно рассердился Аркадий Данилович.

Девицы в комбинезонах вскочили, смущенно краснея до мочек ушей.

— Сколько классов окончили?

— Десять, — пролепетали они.

— Очень хорошо! Два года поработаете, в вуз поступите, архитекторами сделаетесь, новые города строить будете. А знаете, сколько классов окончил неизвестный каменщик семнадцатого века? Ни одного! — Аркадий Данилович любовно погладил соседнее узенькое оконце с побитыми и отломанными кое-где украшениями: видимо, подлинно старинное. — Смотрите, тот каменщик, словно игрушечку, оконце вывел, а у вас как наляпано!

И правда, наличник девушек был и грубее, и толще старинного и немного косил.

— Все переделать! Не хочу смотреть. — Аркадий Данилович колюче посмотрел на девушек из-под очков и обернулся к нам. — Пойдемте за лопатами.

Он повел нас через низенькую дверь внутрь домика.

Мы спустились на три каменные ступеньки и увидели бумажные мешки с цементом и алебастром, ящики с гвоздями, топоры, пилы, банки с красками и многое другое, что полагается держать в кладовках на небольших строительствах.

— Сюда смотрите! — неожиданно патетически воскликнул Аркадий Данилович и хлопнул ладонью по широкому столбу, стоявшему посреди комнаты…

Этот столб, как в Грановитой палате Московского Кремля, расширяясь кверху, четырьмя крыльями переходил в сводчатый потолок.

— Вот где искусство старинных каменщиков! Каждый ряд кирпичей выложен по-своему. А ведь тогда никаких чертежей в заводе не было — только мастерство, только руки золотые да глазомер тончайший. Так выкладывали своды триста лет назад. Весь потолок держится на одном столбе…

— Скоро ли мы начнем копать? — не вытерпел Миша.

— Идемте, идемте, — ответил Аркадий Данилович и показал на три лопаты, прислоненные к знаменитому столбу.

Мы вышли следом за Аркадием Даниловичем из домика. Через монастырский двор он повел нас к большой церкви. Мы увидели, что под ее полом в земле находится еще помещение; низкие сводчатые окна, едва заметные из-за бурьяна. Пахнуло на нас холодом и сыростью.

Аркадий Данилович нам объяснил, что здесь, в подземелье, похоронены в шестнадцатом и семнадцатом веках многие царицы и царевны, сосланные сюда московскими государями.