Несмотря на годы работы в органах следствия, Алла так и не научилась цинизму, распространенному среди коллег, поэтому шутки следователя в отношении погибшего человека показались ей несколько нездоровыми. Однако она не собиралась пенять ему за это: в конце концов, ей требуется информация, и делать врага из человека, от которого тебе что-то нужно, по меньшей мере неразумно!

— Он сбил двух молоденьких девчонок, потому что перебрал бухла на вечеринке, — продолжал Ларионов. — Разбирать там было нечего: две жертвы, убийца мертв — вот и весь сказ!

— Вы допрашивали пассажиров?

— Конечно. Они были еще пьянее, чем водитель, и мало что могли рассказать: во время столкновения оба спали и проснулись от удара. Удивительно, что они почти не пострадали, ведь ломануло их мощно!

— Другого автомобиля на дороге не было?

— Был автомобиль, но водитель скрылся с места ДТП.

— Вы увидели другую машину на видеокамерах?

— Не нашли ни одной, — покачал головой следователь. — По тормозному пути определили, что был другой автомобиль, и, видимо, Абрамов уходил от столкновения, потому и врезался в столб.

— Вы нашли второго водителя?

— Нет. В сущности, этого не требовалось, ведь его вины в аварии не было! Абрамов был пьян, вел машину неровно и не следил за дорогой. Девчонкам не повезло оказаться не в том месте и не в то время!

— Что они делали там так поздно? — поинтересовалась Алла. — Вдвоем, на безлюдной дороге, где даже камер нет?

— Возвращались с тренировки.

— С тренировки?

— Родители рассказали, что они были членами юношеской команды по синхронному плаванию. Вроде бы подавали олимпийские надежды… Да кто ж теперь разберет!

— Но…

— Девочек развозил автобус, если тренировка заканчивалась поздно. Но в тот вечер транспорт сломался, не доехав до места. Потерпевшие могли подождать приезда эвакуатора, но решили добираться своим ходом. Вот так все и вышло.

— Анатолий Адамович, я бы хотела посмотреть дело.

— Зачем? Все же очевидно!

— Так когда я могу это сделать?

Машина, перегородившая Мономаху въезд на стоянку больницы, принадлежала Муратову. Его громадного черного монстра невозможно спутать ни с каким другим! Если правдой является то, что размером авто мужчина компенсирует отсутствие уверенности в себе, то к главному это не относилось: он был и самоуверен до крайности, и обожал громоздкие предметы — антикварную мебель из натурального дерева, массивные перстни и огромные тачки. Мономах не торопился выходить, дожидаясь, пока это сделает Муратов. С тех пор, как в больнице работала комиссия из Комитета по здравоохранению, Мономах постоянно чувствовал полный ненависти взгляд, устремленный ему в спину. Этот взгляд принадлежал Муратову, и он преследовал его даже в те моменты, когда главный находится вне пределов видимости.

Наконец Муратов решил выйти из машины. Тогда и Мономах распахнул дверцу, вылезая наружу: разговаривать с начальником из недр собственного транспортного средства — большое искушение, но Мономах решил, что не стоит перегибать палку. Лицо Муратова, и без того обыкновенно красное, пылало.

— Ну что, добился своего? — процедил он сквозь плотно сжатые зубы.