Диетолог вошел в кабинет стремительно, полы его распахнутого халата развевались, а весь вид излучал уверенность.

— Итак, Алла Гурьевна…

— Можно просто Алла, — жеманно поправила она.

Алла решила, что должна выглядеть, как большинство клиенток Губермана, поэтому попросила Марину ей помочь. Адвокатесса собаку съела на всяческих дресс-кодах. Она дважды в год ездила в Милан на распродажи в модных бутиках и, несмотря на свой пятьдесят восьмой размер, умудрялась приобретать там сногсшибательные вещи, которыми впоследствии поражала друзей и знакомых. К сожалению, ни одна вещь из гардероба Марины — кроме разве что перчаток и шарфиков — Алле не подходила по размеру, поэтому им пришлось немало потрудиться, пытаясь подобрать что-то из скудного набора одежды самой Аллы. С тех пор как села на диету, она купила себе пару-тройку одежек, но они мало сочетались с образом богатой капризницы, который подруги стремились создать. Совместными усилиями им все же удалось одеть Аллу должным образом, и Марина приложила все свое умение, нанеся подходящий случаю макияж. В качестве бонуса она одолжила Алле кашемировый шарф от Hermes и митенки, отороченные мехом куницы. Так что насчет своего внешнего вида Алла почти не волновалась. А вот насчет кое-чего другого…

— Итак, Алла, — внимательно изучая ее взглядом, снова заговорил диетолог, — откуда вы обо мне узнали?

Именно этого вопроса она ждала и боялась. Губерман принимает только по рекомендации и ждет, что Алла назовет знакомое имя. Но из всех его пациенток она знала лишь Бузякину, а еще, через Мономаха, Калерию Куликову. Упоминать Бузякину ни в коем случае нельзя, ведь смерть актрисы у всех на слуху и он может заподозрить неладное. Оставалась Куликова. Алла почти ничего о ней не знала, и оставалось надеяться, что Губерман не в курсе гибели девушки. Она шла на риск, но иного выхода не было: допрашивать диетолога официально нет никаких серьезных оснований. Если он вовсе открестится от Бузякиной, ни подтвердить, ни опровергнуть их знакомство не сможет никто, кроме разве что психиатра. И опять же допрашивать его бесполезно, так как он отрицает, что направлял актрису к диетологу.

— Мне рассказала о вас мать одной талантливой балерины, — осторожно ответила Алла, собравшись с духом.

— Кого конкретно вы имеете в виду? — нахмурился Губерман.

А его не проведешь — без имени «поставщика» клиентки он и слова не скажет!

— Куликова.

— А-а, Зоя! — Лицо диетолога просветлело. — Как же, как же, знакомы! И как там Калерия, получила свою вожделенную роль?

Он не в курсе, что девушка мертва, или всего лишь проверяет Аллу?

— Честно говоря, мы давненько не общались, — аккуратно подбирая слова, ответила она. — С тех пор, как Калерия легла в больницу.

— В больницу? — диетолог снова сдвинул густые брови.

— Калерии предстоит длительный курс реабилитации, прежде чем она сумеет приступить к репетициям.

— Ах, ну да, ее травма, — закивал Губерман, и Алла заметила, как мышцы его лица постепенно расслабляются. Очевидно, он решил, что раз посетительница знает о переломе, она и в самом деле близко знакома с пациенткой. Интересно, почему он с таким пристрастием допрашивает ее — прямо Мюллер какой-то, честное слово! Неужели ее подозрения верны? Губерман производил впечатление компетентного и серьезного специалиста!