Я ополоумел от злобы, когда на следующее утро пришел за ним и… увидел парня голышом. Мало… мало того, что в ту ночь я уже не спал из-за него. Невыспавшийся, замученный… он выглядел в моих глазах, как маленький чертов бог!

И тогда он впервые, тоже впервые начал ворчать на меня.

Я надеялся, все еще тешил надежду, что бог перестанет быть богом. Но, черт побери. Кристоф, в солнечных лучах стянул со своего тела майку и разлегся в лодке. Глаза закрыл. Свои невероятные, как и весь он, небесные глаза. В ту секунду одно из весел хрустнуло. Но мальчишка не услышал этого. Пока я сам не задел его.

Тот поцелуй в воде… Я зажал его, хоть и сдерживался изо всех сил, чтобы не затащить в лодку и не взять силой! Дал ему уплыть!

Бежал от меня… пугался… а потом… прямо подо мной, от моего поцелуя…

Я до сир пор помню то мгновение, когда из-за меня, из-за моей близости и моего поцелуя, мой маленький божок потерял невинность. Я уверен в этом.

На полпути на конюшни развернулся обратно, а когда приехал на дачу, обнаружил, что мои худшие опасения сбылись – Кристоф сбежал. Так началась моя гонка за ним длиной в целый год. Сумасшедший, бессонный год.

Хочу отвезти его домой. К себе. Чтобы спал на моей кровати. Как тогда. Совсем без одежды. Хочу прикасаться к нему. К его губам, к его слишком белому телу…

– Мы уже в центре? – его только начинающий по-мужски хрипеть голос, вырвал меня из размышлений. И я безумно рад этому. Как будто ласковая рука ухватила за хвост мою израненную душу уже направлявшуюся в ад, и заботливо подтащила к себе, обещав никогда не отпускать. Если бы… Если бы этот мальчишка влюбился в меня так же сильно, как я в него.

– Да, почти, – ответил ему, – хочешь, я могу припарковаться и погуляем пешком? Там есть, на что посмотреть.

Прекрасно знаю о том, что Кристоф может целыми днями ходить пешком и на самом деле наслаждаться этим. И хочу… хочу, чтобы ему было хорошо со мной. Пусть даже, если пока не могу прикасаться к нему.

– Ну, я с удовольствием!

А он заметно повеселел, после того, как хорошенько поел. Растет еще что ли? Или успокоился, что я его не трогаю? В любом случае, теперь это неважно. Хоть на край света, Кристоф. Хоть на край света.

– Давай мы начнем не с самого центра, а с набережной, посмотришь на Волгу, – поразительно миролюбиво предложил Виктор.

– Волга? Это река?

– Да, Волга – одна из крупнейших рек в мире, и самая большая в Европе.

– Слышал что-то такое. Так это она и есть?

– Да, сейчас, я припаркуюсь, и пойдем на нее смотреть.

На улице светило солнце и настроение у меня окончательно стабилизировалось. Похоже, Белов забыл про свои шуточки и стал нормальным человеком. Может быть… может быть мы с ним даже подружимся.

Сощурился, выйдя из машины, но с удовольствием отправился на прогулку. Не смотря на то, что сегодня рабочий день, на набережной много людей. Гуляют, фотографируются, болтают. В этой толпе неловкость в общении с моим боссом мгновенно улетучилась. Я был готов разговаривать о делах, об истории этого города. Если бы… он успел мне рассказать.

Я заметил их краем глаза. Метрах в десяти от нас. Молодая женщина в нелепых джинсах и растянутой майке усадила ребенка, года два или три ему, на достаточно широкий парапет. И отошла, чтобы сделать снимок ребенка на фоне воды за его спиной. Я сорвался с места в тот момент, когда малыш только покачнулся в сторону воды и запрыгнул на злосчастный парапет, когда мальчик уже летел вниз головой прямо в Волгу. За спиной прозвучали запоздалые крики толпы, но я не слышал, потому что вслед за мной полетела и мать ребенка. Но и это еще не все. Как потом оказалось.