Отношения, которые между ними установились, были, пожалуй, самыми честными, какие когда-либо имел Паоло.

- Вы знаете, Уинстон, что это будет очень долгий процесс. Могут быть дисбалансы, достаточно маленькие, чтобы они не появлялись годами. Десятилетиями.

- Может быть даже столетиями, - кивнул он. - Это все несовершенно, да, я понимаю. Но мы делаем то, что должны. И нет, старина. Сожалею, но я не передумал.

Интересно, подумал Паоло, является ли способность читать мысли еще одним неожиданным побочным эффектом лечения. Если так ... ну, это было бы интересно. - Я не предлагал что ...

- Чтобы тебя тоже подвергли этой процедуре? - договорил Дуарте. - Конечно, предлагал. И правильно делал. Подготовь свои наилучшие аргументы "за". Вряд ли ты сможешь меня переубедить, но я буду очень рад, если ты сумеешь.

Паоло взглянул на свои руки, избегая взгляда Дуарте. Несогласие было бы для него проще. А вот тоска, звучавшая в словах собеседника, не давала ему покоя, будучи малопонятной.

- Знаешь, что забавно? - хмыкнул Дуарте. - Я ведь всегда отрицал идею великого одиночки. Отрицал веру в то, что история человечества формировалась отдельными личностями, а не силами широких общественных масс. Да, звучит романтично, но... - Он неопределенно взмахнул рукой, будто бы разгоняя туман. - Демографические тенденции, экономические циклы, технологический прогресс - это ведь все куда более мощные предсказатели, чем любая отдельная личность. И, тем не менее, вот он - я. Я бы взял тебя с собой, да. Но это ведь не я выбираю. Это делает история.

- Истории следует пересмотреть свое решение, - произнес Паоло.

Дуарте усмехнулся.

- Разница между нулем и единицей удивительна. Но удивительна именно такая разница. А между одним и двумя? Тремя? Сотней? Это будет просто очередная олигархия. Нескончаемый источник неравенства, в котором будут рождаться войны, которые мы хотим завершить раз - и навсегда.

Паоло издал небольшой звук, который можно было бы принять за согласие.

- Лучшие правители в истории были королями и императорами, - сказал Дуарте. - Худшие тоже. Царь-философ может справиться с великими делами в своей жизни. А его внуки могут все разбазарить.

Дуарте хмыкнул, когда Паоло вытащил из руки иглу. Ему не нужно было накладывать повязку на рану. Отверстие закрылось, прежде чем могла появиться хоть одна капля крови. У него даже не было следов ранки.

- Если вы хотите создать прочный, стабильный социальный порядок, - сказал Дуарте, - только один человек может быть бессмертным.

Диаметр населенной области транспортной станции на Лагранже-5 была в три раза больше диаметра той, на которой Драммер жила на Тихо, полжизни тому назад. На ТСЛ-5 были маленькие города с большим количеством офисов с такими же фальшивыми мраморными стенами и мягким освещением полного солнечного спектра, как и те, которые они ей предоставили, с такими же диван-кроватями и душевыми, как и ее жилое помещение здесь. Воздух здесь имел постоянный запах терпеновых соединений, как будто станция была самой большой хризантемой во Вселенной. Под куполом в центре станции разместились причалы для сотен кораблей и склады, которые казались настолько многочисленными и объемными, что в случае их заполнения Земля осталась бы пустой, как выжатая груша. Теперь все эти причалы и склады находились в покое, но начиная с завтрашнего дня это должно измениться. ТСЛ-5 собирались открыть для бизнеса. И, несмотря на усталость и чувство раздражения от того, что ей пришлось пересечь половину системы только для того, чтобы участвовать в церемонии разрезания ленточки, она все же был взволнована.