— Помните, как Дарья вчера пришла домой из леса? — спросил Собачкин.

— В состоянии нестояния, — вздохнул Коробко, — сидела в прихожей на пуфике, дрожала, в руке мобильный, взор стеклянный, зевала без остановки. Я хозяйку в ее спальне уложил, чаю ей имбирного заварил. Она вмиг заснула. Вечером только проснулась, когда семья ужинала. Я сказал, что у Дарьи мигрень, поэтому к ней никто не полез.

— А куда делся Валерий? — удивилась я. — Он меня сопровождал.

— Простите, — расстроился Женя, — не отвечу. Когда я на звонок домофона отреагировал, вы одна стояли.

— Значит, рабочий довел тебя до особняка, нажал на кнопку и ушел, — сделал вывод Собачкин.

За крепким забором обнаружилась маленькая избушка, которая напоминала елочную игрушку. Крыша у нее была ярко-красная, ставни голубые, резное крылечко и фигура деревянного медведя у ступенек дополняли образ сказочного домика. Я постучала в дверь, не дождалась ответа, потянула на себя створку, но та не открылась.

— Ищете кого, девушка? — раздалось за спиной.

Я обернулась. Над изгородью, которая отделяла участок Валерия от соседей, виднелась женская голова. Волосы незнакомки торчали в разные стороны, щеки были слишком румяными, а брови широкими и черными, словно чугунные рельсы.

— Ой, здрассти, Дарья. Со спины вы прямо девочка, — сменила тон тетка. — Валеры-то нет. Если вам чего починить надо, мой Андрюшка сгодится.

— Спасибо, — вежливо ответила я, — мне нужен Носов.

— Чего ложкинские только с ним дело иметь хотят? — обиделась моя собеседница. — Мой Андрейка лучше сработает, меньше возьмет.

— Носов нам много лет помогает, — не пойми зачем ввязалась я в спор.

— И что? — вытаращила глаза женщина. — Просто он сразу к поселковым в доверие втерся. Весь такой прямо вежливый, положительный, не пьет, не курит, матом не ругается… Тьфу. Неправда все!

Я подошла к забору.

— Значит, Носов алкоголик и матерщинник?

— Вас ведь Даша зовут? — осведомилась сплетница. — А я Антонина, — заулыбалась тетушка, — Андрей мой сын, замечательный парень. Но вы почему-то только Валерку зовете! Чего в него уперлись!

— Упаси Господь с ним связываться, — прошипели слева.

Я обернулась. С противоположной стороны участка над другим забором маячила еще одна голова, на сей раз с ярко-рыжими кудряшками.

— Здрассти, Дарья! Андрей к вам придет, потом мать его как КГБ расспросит, что да как в доме, и по всему селу трепать пойдет, — сказала рыжеволосая женщина, — парень не противный, только руки к заднице пришиты, зашибает крепко, пальцы у него трясутся, и припадочный он. На пол валится, корчится, пятками по земле стучит. Частушку слышали? «Ванька парень неплохой, только ссытся и глухой». Ну прямо про Андрея!

— Ах ты, гадюка ехидная! — заорала Антонина. — Настька, рот закрой.

— Тонька врет, что моя Лена проституткой в Москве работает, а теперь слушай правду про своего алкоголика, сынка милого.

— Кто лжет? Я? — возмутилась соседка справа. — Ха! Мне Мишка Рыбаков сказал, что ему Юлька нашептала, будто ей Танька сообщила, как она встретила Наташку, которая спит с Петькой, а тот в клубе на охране стоит. Так он видел, как твоя Ленка там выплясывала. Все знают! Проститутка Елена! Дарья! Коли вам чего сделать надо, то лучше сына и моего зятя нет. Валерку не ищите. Его со вчера нет. Запил.