Как и попасть по своей наставнице. Зато она лупила меня от души, если она у неё вообще есть. Иной раз девушка сама удивлялась, когда я поднимался после очередного перелома и продолжал спарринг. А куда деваться?

Как ни странно, чем больше она меня била, тем дольше у меня получалось держаться на ногах. Хивея заставляла двигаться на запредельных скоростях, когда мысль не поспевала за действием тела. Защита и атака вбивались на уровне инстинктов. Поставь против меня сейчас обычного землянина с палкой, я его одними ножнами в отбивную превращу.

— Юный господин, не ёрзайте, — пожурила меня Нарья, не убирая рук с моей груди. — Я ещё не закончила.

Авери уже на автомате принялся бубнить перевод, хотя мне и так был понятен общий смысл фразы. Местный диалект давался пусть и со скрипом, но постоянная практика делала своё дело. Правду говорят, что для лучшего усвоения иностранного языка лучше всего общаться с его носителями. Ведь даже правильная интонация может повернуть смысл сказанного в противоположную сторону. Особенно, здесь.

И если на слух у меня всё чаще выходило понимать собеседников, то с произношением пока что творилась форменная порнография. Спасало лишь то, что с непосвящёнными родственниками я общался прямо тут, в тренировочном зале. То есть — потный, взмыленный и побитый.

Другим меня в замке никто не видел, даже я сам.

Официальная версия моего нездорового рвения к тренировкам — душевная травма после атаки на резиденцию. Кто за этим стоял, так и осталось загадкой — все нападавшие были простыми наёмниками, накачанные стимуляторами по самые брови. Даже те, кого удалось взять живьём, скоропостижно скончались.

Может, служба безопасности клана и докопалась до чего-то существенного, но передо мной никто не отчитывался. На важные совещания меня не приглашали в силу возраста, а совместные обеды, случавшиеся раз в неделю, я благополучно пропускал. По медицинским рекомендациям.

— Позвоночник в порядке и рёбра вроде срослись, — поведала Нарья, закончив надо мной шаманить. — Но на сегодня, пожалуй, хватит.

Чувствительность действительно ко мне вернулась, но лучше бы я оставался бесчувственным куском мяса. Казалось, что каждая клеточка моего многострадального организма ныла. Даже обезболивающее в виде женских коленей (то есть — бёдер) уже не спасало. Пришлось с кряхтением подниматься на ноги, освободив наставницу.

Хорошего понемножку, как говорится.

— Прошу прощения, юный господин, — поклонилась мне Хивея. — Как вы себя чувствуете?

— Как беспомощный манекен для отработки ударов, — признался я, потирая ушибленную спину.

— Вы слишком строги к себе, — снисходительно улыбнулась девушка. — За столь короткое время у вас наметился значительный прогресс.

Может, для наивного наследника эти слова стали бы поводом для гордости, но я прекрасно понимал, что это — неприкрытая лесть. Все мои достижения сводились к тому, что теперь ей требовалось для нокаута целых два-три удара вместо одного. Рекорд составлял целых четыре, но такое случилось лишь раз, когда я специально решил подпалить её фаерболом в упор. Просто уже нервы не выдержали.