– Ты лекарь?

– Нет. Просто лекарка одна как-то рассказывала, как можно лечить раны. А я запомнил. И похоже, у меня получилось.

– Ты ворожил?

– Нет.

– Такая рана не может так быстро заживать.

– Как видишь, может. Терпи. Сейчас будет больно.

– Расскажи мне про боль, с-сопляк.

Михаил вооружился уже привычным инструментом. За прошедшее время он успел соорудить эдакий шприц. Камышина, внутри поршень из ветки с манжетой из куска кожи. Работало вполне исправно. Как всегда, ввел мед в рану. После чего наложил тампоны и вновь забинтовал.

– А за то, что взял в руки твое оружие, извини. Просто ты в беспамятстве. Из меня защитник никакой. Что случилось с тобой, не ведаю. Вдруг твои недруги где рядом? Так и до меня добраться могут. Дом сожгли половцы. Вот и взял арбалет. Чтобы оборониться.

– Кто пользоваться научил?

– Да дело-то нехитрое.

– Нехитрое, говоришь. Ну-ну. Подай мне его.

Михаил спорить не стал. Потянулся и передал оружие владельцу. Только как бы невзначай вытолкнул пальцем из-под зажима болт. Ну, мало ли что взбредет в голову этому витязю на распутье. Вдруг он сейчас решает, как ему стоит поступить. Тот все понял верно и вновь ухмыльнулся. Но что примечательно, опять без злобы.

– Я, Барди Ульссон, вручаю тебе это оружие, чтобы ты мог защищать наши жизни.

– Ага. Ну, если так, то… – Михаил потянулся и вручил Барди топор. – Мне же нужно как-то заготавливать дрова, – ответил он на немой вопрос воина.

– Н-ну т-ты и наглец. Будь по-твоему. Позволяю пользоваться и топором. А теперь помоги мне справить нужду. Я понимаю, что до этого ты управлялся с этим и сам. Но я уже пришел в себя.

– Как скажешь.

После туалета Михаил накормил его бульоном и отварной рыбой. На требование чего-нибудь посущественней он заверил, что на ужин будет мясо. Да, мясо было. Правда, переваренное до такого состояния, что варяг с недовольным видом ел скорее мясную похлебку. Причем в основном это был все тот же бульон.

Они пробыли на этой поляне еще две недели. Жизни Барди Ульссона уже ничего не угрожало. И он вполне мог выдержать путешествие по реке до Переяславля. Но варяг все же предпочел немного набраться сил. И Михаил был с ним в этом полностью солидарен. Вот не хотелось ему попадать в приключения в компании с едва живым воином.

Наконец тот более-менее окреп и смог даже провести тренировку с оружием. Удовлетворившись результатом, он сообщил, что поутру они выдвигаются в путь. Сборы, как говорится, были недолгими.

Вроде и недалеко, и двигались вниз по течению, но к Славутичу[7] они вышли только к полудню. Уж больно извилистое русло. Пообедали прямо в лодке, после чего поплыли уже по большой реке. Реально большой. Ничего подобного Михаилу в своей жизни видеть не доводилось. Разве только водохранилища. Но это не то. Здесь же первозданная великая и могучая сила, внушающая трепет и уважение.

Течение вроде и не быстрое, и Михаил держался ближе к берегу, но оно все же сказывалось. Да и транспорт у них ни легкостью, ни скоростью не отличается. Так что до Переяславля они добирались добрых четыре дня.

А тут еще всякий раз, когда на реке появлялись струги, ладьи или лодки, они прятались в прибрежных ивах или камышах. Бог весть, от кого скрывался Ульссон. Но в этом плане Михаил предпочитал довериться ему. Все же они сейчас повязаны. Возьмут варяга, аукнется и его спутнику. Поди докажи, что ты с ним не заодно. Тем более что Романов так до сих пор и не знал, что же приключилось с воином и как он вообще оказался на той поляне.