Я наблюдал, как он управляется с подрядчиками и профсоюзами, как умудряется извлечь максимальную пользу из каждого участка. Кредо моего отца состояло в том, чтобы добавлять к каждому построенному им объекту недвижимости какую-нибудь приманку: например, он одним из первых начал строить в Бруклине жилые дома со встроенными гаражами. Кроме того, когда хотел, он мог быть настоящим шоуменом. Истории о его сделках не сходили с первых полос бруклинских газет. Он всегда давал рекламу в газеты, и открытие каждого построенного им дома обязательно превращалось в торжественное мероприятие. Смею надеяться, что унаследовал его дар к промоушену, хотя мы никогда открыто и не обсуждали его методы. Но и по сей день я уверен, что этот дар вряд ли сыграл хоть сколько-нибудь существенную роль в нашем с ним жизненном успехе: мы добивались задуманного лишь потому, что строили лучшие здания в лучших местах, опираясь на наиболее востребованные целевой аудиторией варианты. Отец учил меня общаться с профсоюзами и политиками, чтобы строить, не превышая смету и опережая проектные сроки. А уж потом, после завершения строительства, когда оказывалось, что очередное здание завоевало заслуженный успех, окружающие говорили: «Эй, Дональд, это был грандиозный промоушен!» На самом же деле обретенный успех не имел к «грандиозному промоушену» никакого отношения.
Отец проработал в бизнесе пятьдесят лет, но, пока я не присоединился к нему, никому не позволял подписывать свои чеки. Отец всегда доверял мне, он никогда не сомневался в моих способностях.
Моя непоколебимая уверенность – это результат веры отца в мои силы. Даже в начале 1990-х гг., когда я находился в самом отчаянном положении из-за миллиардных долгов вследствие резкого падения конъюнктуры рынка недвижимости, когда Ивана и ее адвокаты, а также некоторые банки всерьез угрожали мне разорением, отец твердил, что я обязательно выкарабкаюсь и мой бизнес будет процветать. «Иначе и быть не может, – говорил он, – ты же потрясающий парень, ты – король».
Отец не желал заниматься строительством на Манхэттене. Он считал это чересчур дорогим и говорил: «Если я могу прикупить кусок земли в Бруклине по доллару за квадратный фут, то зачем платить тысячу долларов за то же самое, но только на Манхэттене?» Это была философия, отличная от моей, но на моего отца она работала хорошо.
Я переехал на Манхэттен, проработав в семейном строительном бизнесе около пяти лет. Некоторые недоброжелатели утверждали, что последующего успеха я достиг благодаря семейному капиталу. На самом деле этот капитал не имел к моим первым строительным проектам на Манхэттене никакого отношения. Напротив, для их оплаты мне пришлось привлечь десятки миллионов долларов инвестиционных средств. Отец давал мне не деньги, а нечто куда более ценное – знания, которые я впитывал и на основе которых в конце концов сформировался мой деловой инстинкт.
Учась в колледже, я мечтал стать кинопродюсером, но, когда пытался заговорить об этом с кем-нибудь из своих друзей, они неизменно замечали: «Послушай, зачем тебе учиться тому, как делать кино, когда ты уже столько знаешь о недвижимости?» Так что правда остается правдой: мой отец был обладателем миллионов, но если бы он не научил меня правильному бизнес-мышлению, не видать мне членства в эксклюзивном «клубе миллиардеров».